Я никогда всерьез не задумывалась, была ли я
счастлива в браке. Временами казалось, что да… А временами я думала, что
глубоко несчастна. Наверно, ни одна женщина не может с твердой уверенностью
заявить о том, что она счастлива в браке, потому что само понятие счастья так
зыбко и так недолговечно.
Я прокрутила в памяти нашу первую встречу.
Вспомнила улыбку Бориса, наше знакомство и приглашение на ужин. Между нами
сразу возникли какие-то электрические разряды, они говорили о неодолимой тяге
друг к другу. Когда мы начали жить вместе, мне казалось, что он меня любил.
Почему за этот год я так и не почувствовала, что мой муж влюблен в другую?
Почему? Я не могла найти ответа на этот вопрос. А если бы почувствовала? Смогла
бы я жить со своим мужем и знать, что он любит другую? Конечно же нет. Хотя
говорят, что любовь любит терпение и что в любви нужно уметь прощать. Но есть
вещи, которые может простить не каждая женщина, не оттого, что она не умеет
любить, а оттого, что у нее есть женская гордость и чувство собственного
достоинства. Можно стерпеть и простить интрижку. Но любовь и страсть к другой
женщине… Мне кажется, это уже невозможно. Еще совсем недавно мне говорили «твой
муж»… Господи, как же тяжело свыкнуться с тем, что он не мой, что теперь он
принадлежит другой женщине. Я осталась совсем одна… Одна, со своими проблемами,
своими бедами и своими переживаниями. Теперь мне не с кем вместе идти по жизни.
Когда я жила вместе с мужчиной, я чувствовала себя увереннее. Я не боялась
столкнуться с различными трудностями, любая проблема казалась мне по плечу,
потому что нас было двое…
Тяжело ли почувствовать себя обманутой? Тяжело
ли свыкнуться с мыслью, что тебя больше не любят? Тяжело ли стать разведенкой и
полностью порвать со своим прошлым? Это очень тяжело, Господи, как же это
тяжело!..
Не выдержав, я обхватила голову руками и
расплакалась навзрыд.
Выплакавшись, я неожиданно решила позвонить
Маринке в Питер. Когда в трубке послышались длинные гудки, я поняла, что не
знаю, что сказать. Ни слов, ни упреков, ни рыданий. Я просто хочу убедиться,
что это не сон, что моя сестра и мой муж улетели, что они вместе и что они в
Питере. Я хочу убедиться в том, что зря грабила банк, что та женщина, которую я
больше никогда не смогу назвать своей сестрой, не только увела у меня мужа, но
и ограбила мою душу.
– Да, слушаю, – послышался
незнакомый мужской голос.
– Простите, а Марину можно? – с
трудом выдавила я.
– А Марина здесь больше не живет.
– Как не живет?
– Она мне пару дней назад квартиру
продала.
– Что?!
– Я говорю, что пару дней назад у нас
была сделка в нотариальной конторе. Правда, у меня договора купли-продажи еще
нет на руках, он сейчас на регистрации в муниципалитете, но все равно я новый
законный владелец. А Марина получила свои денежки, пожелала мне всех благ и
отчалила.
– А куда, не знаете? – В моем голосе
звучала растерянность.
– Девушка, ну вы сами посудите, как я
могу сказать вам о том, куда отчалила прежняя владелица квартиры да с немалыми
деньгами? Я такую информацию дать не могу.
– Просто я ее сестра.
– Сестра?!
– Да, а что вас так удивило?
– А вы откуда звоните? – на всякий
случай проверил меня незнакомый мужчина.
– Из Москвы.
– Так она к вам в Москву и поехала. Вас Нина
зовут?
– Нина.
– А она разве к вам не заходила?
– Меня не было. Она прилетела и непонятно
куда подевалась. Просто я не знала, что она квартиру продала.
– Конечно, в целях собственной
безопасности она вам этого не сказала. Сами понимаете, какое сейчас время, по
телефону такие вещи говорить нельзя. А я вам ничем помочь не могу. Квартира
продана, ваша сестра улетела в Москву, и больше я ничего не знаю. Всего
доброго.
Видимо, мужчина хотел положить трубку, но я не
дала ему это сделать.
– Подождите. Подождите, пожалуйста. У нее
еще машина была. Что она с ней сделала?
– Продала неделей раньше моему другу.
– А она вам не сказала, зачем все
распродает?
Сказала, что уезжает на постоянное жительство
в Москву. Хочет быть поближе к своей сестре. Сказала, что очень вас любит.
Девушка, вы со своими проблемами сами разбирайтесь, а мне некогда. Я ремонт
делаю. Всего доброго.
Когда мужчина повесил трубку, я вжалась в
холодную стену и почувствовала, как застучало в моих висках.
– Бог мой… – говорила я
вслух, – значит, они улетели не в Питер. Значит, они улетели в какой-то
другой город. А может, вообще за кордон. Наверно у них уже все было готово – и
виза, и билеты… Господи, какая же я дура… Какая дура… Интересно, что они сейчас
делают? Смеются? Пьют шампанское? Летят в самолете и нежно целуются? Им хорошо…
Я просто уверена, что им хорошо. Неужели они не чувствуют отголосков моей боли?
Неужели они совершенно ничего не чувствуют? А ведь мне больно… Господи, как же
мне больно… Я и сама не знаю, справлюсь ли я с этой болью, смогу ли ее
пережить… Как они могут быть счастливы, если я глубоко несчастна? Как им может
быть хорошо, если мне невообразимо плохо?
Я закрыла глаза. Грудь сдавило от страшного
горя. Я стремительно теряла контроль над собой. Как поступить? Открыть упаковку
таблеток и съесть все до одной? Достать бритву и перерезать себе вены? Вонзить
острый нож в свое горло? Приготовить веревку, мыло и табуретку? Я подумала, что
сейчас самое легкое – уйти из жизни. Намного тяжелее продолжать жить дальше. А
я никогда не искала легких решений. Я всегда бралась за то, что давалось мне
тяжело. Значит, я должна жить дальше. Значит, я просто обязана жить дальше…
Открыв кухонный шкаф, я решительно налила себе
полстакана водки и выпила залпом, не чувствовав ни вкуса, ни запаха. Стало
легче на душе. В столе я нашла сигареты, принадлежавшие Борису, и закурила. Я
курила крайне редко, потому что мне запрещал муж. Теперь у меня нет мужа,
значит, и запрещать больше некому. Докурив, я выбросила окурок в форточку и
проследила за тем, как он упал на асфальт. Окурок погас не сразу, а еще долго
тлел на асфальте. Он был похож на мою нескладную жизнь. Она не угасла сразу,
она медленно тлела.
