– Смутно, – откровенно призналась
я. – Мне кажется, что это была не я, кто-то другой. Вот бы закрыть глаза,
уснуть, а затем проснуться и понять, что это было ни что иное, как глупый сон.
Как я могла ограбить банк, если в жизни не взяла чужого?! В детстве, когда я
училась в школе, нашла в классе пять рублей. Так я тут же отдала их классной
руководительнице. У меня и мысли не было взять их себе. Что же со мной
произошло? Я только сейчас начинаю понимать, что натворила, а тогда
действовала, словно в тумане. Они мне вдвоем так надавили на психику… Эти
слезы, эти выдуманные угрозы… Не каждый артист так сыграет. А Маринка смогла.
Правдоподобно, комар носу не подточит. Не зря она раньше в театральный кружок
ходила. Они меня вдвоем просто зомбировали. Если бы я нормально соображала и
действовала не в состоянии аффекта, я бы ни за что на свете этих денег не
взяла. А тогда… Тогда я вообще ничего не соображала. Бог мой… Как я на такое
пошла… Как? Ты ведь правильно назвал меня дурой. Дура! Да еще Сереженька, что
же мне теперь делать? Что? Идти сдаваться в милицию? Ты считаешь, что мне нужно
сдаться в милицию? Но что со мной потом будет? Тюрьма?
– Для начала ты должна мне сказать, где
твой мобильный телефон.
– Он в коридоре в моей сумочке. Я звонок
отключила…
– Немедленно выключи сам мобильный.
– Зачем?
– По мобильному телефону можно запросто
установить местонахождение человека.
Дрожащими руками я достала мобильник и
откинула крышку.
– Ну что, кто-то звонил?
– За такой короткий срок двадцать пять
неотвеченных вызовов.
– А кто звонил?
– Вика четыре раза.
– Кто такая Вика?
– Моя напарница по работе.
– Еще?
– Несколько вызовов – девочки с работы.
– Еще?
– Все остальные номера совершенно
незнакомые. Я никогда не видела их раньше. – Я испуганно посмотрела на
взволнованного Сергея. – Я не знаю этих номеров. Смотри, опять звонок.
Сережа, меня ищут. Ты понимаешь, меня ищут!
Сергей взял телефон и процедил сквозь зубы:
– Вырубаю его к чертовой матери. Все.
Надо сматываться из этой квартиры, и чем быстрее, тем лучше. В любой момент
сюда могут нагрянуть и тогда будет уже слишком поздно.
– И тебе тоже?
– Что – мне тоже?
– Ну, сматываться?
– Насчет себя я не переживаю. Я банки не
грабил. Но тебя тут точно не должно быть. Подожди, я сейчас быстро оденусь, и
катим отсюда.
Сергей скинул махровый халат прямо на пол,
схватил висящие на спинке стула брюки и принялся удивительно быстро,
по-армейски, одеваться. А я… Я осторожно выглядывала из коридора и любовалась
его красивым телом. Оно вызывало настоящий восторг. Когда Сергей принялся
застегивать пуговицы на рубашке, я не сдержалась и, почти задыхаясь, спросила:
– А куда надо сматываться?
– В смысле?
– Куда мы поедем?
– У меня друг улетел в Германию, на пару
месяцев. Оставил ключи, чтобы я присматривал. Это недалеко, в соседнем районе.
Там ты будешь в безопасности.
– Знаешь, я сначала думала отсидеться на
даче, но теперь понимаю, что нельзя, там меня могут найти проще
простого. – Я прижала пакет с пистолетом к груди.
Вышедший в коридор Сергей покачал головой:
– А вот этого делать не стоит…
– Ты по поводу чего?
– Не стоит разгуливать по московским
улицам с оружием в руках. Это может иметь самые плачевные последствия. На тебе
и так уже одна статья висит, так ты на себя еще одну вешаешь. Легавым только
дай повод, они все раскрутят и обстряпают в лучшем виде. Ты бы оставила это
мне.
– Нет, – замотала я головой. –
Нет. Нет. Нет. – Я же не буду разгуливать по московским улицам. Мне нужно
только доехать до квартиры твоего друга. – Я в который раз прикусила
нижнюю губу и, совершенно не чувствуя боли, посмотрела на Сергея умоляющим
взглядом: – Сереж, а сколько я на той квартире буду сидеть? День, месяц, год…
Всю жизнь? Надо же что-то делать…
– А что делать? – растерянно пожал
плечами Сергей. – Что делать… Закон есть закон, и против него не попрешь.
Даже если мы наймем тебе хорошего адвоката, вряд ли тебя оправдают. Конечно,
суд может принять во внимание твое психологическое состояние на момент
ограбления, учесть, что ты спасала сестру, считая, что ее жизнь была на
волоске, но это не снимет с тебя вины. Если все люди, попав в критическую
ситуацию, начнут грабить банки, что тогда будет?! Что? Какие бы обстоятельства
ни были, человек не имеет права совершать преступление.
Сергей нервно потер висок, в его глазах
появились какие-то непонятные искорки.
– А вообще-то знаешь… У тебя есть
кое-какой шанс на спасение.
– У меня? Какой?
– Ты только не обижайся…
– Ты о чем?
– О том, что тебя могут признать
душевнобольной.
– Душевнобольной?!
– Ну да. Ты совершила преступление в
состоянии аффекта. Твои действия не укладываются в рамки нормального здравого
поведения. Ты пройдешь врачебную комиссию, и если будешь правильно себя вести с
медиками, тебя признают психически нездоровой. Тогда есть шанс вместо тюрьмы
попасть в психиатрическую лечебницу. Правда, тогда на всю жизнь останешься с
неутешительным диагнозом. Лежать в дурке не очень-то комфортно. Там дают
различные пилюли, делают нехорошие уколы. Некоторые предпочитают сесть в
тюрьму. Говорят, что там полнейший беспредел. Санитары могут изнасиловать, творятся
и другие ужасные вещи. Если нормальный человек и закосит под дурака, попадет
туда, то выйдет полным дураком. Его там таковым сделают.
Я смотрела на Сергея с опаской и, поняв, что
больше не могу это слышать, перебила его:
– Как ты можешь… Я пришла к тебе не для
того, чтобы ты посоветовал мне лечь в психиатрическую лечебницу. Я пришла к
тебе для того, чтобы… – Я замолчала, но собрав все силы, продолжила: – Я и
сама не знаю, зачем к тебе пришла…
– Прости, – Сергей наклонился и
поцеловал мои пересохшие потрескавшиеся губы. Я ответила ему и почувствовала
приятное тепло. – Прости… Я сам не знаю, что несу. Просто ты такое
натворила… Такое… У меня это не укладывается в голове… Хоть убей, не
укладывается…
Неожиданно для себя я опустилась перед Сергеем
на колени и припала к его ногам.
