– Нина, милая, родная, ну успокойся. Ну
пожалуйста, успокойся. Если ты боишься Славика, то Евгений Александрович
заверил меня, что он никогда больше тебя не побеспокоит. Он дал мне честное
мужское слово.
Неожиданно я прекратила рыдать и посмотрела на
Сергея глазами, полными слез.
– А Евгений Александрович?
– Что – Евгений Александрович? – не
понял меня Сергей.
– Если он меня побеспокоит…
– Думаю, если он тебя побеспокоит, надо
уделить ему немного внимания.
– Каким образом?
– Что – каким образом?
– Каким образом я должна уделить ему
внимание?
– Ну не знаю. Выпей с ним чашечку кофе,
поговори за жизнь. Хотя бы ради приличия.
– Ради какого приличия?
– Как, ради какого? – совершенно
растерялся Сергей.
– Я говорю, ради какого приличия он
должен меня беспокоить?!
– Он же для нас что-то делает…
– Я не заметила, чтобы он для нас что-то
сделал.
– Но за один день ничего не бывает!
Я слегка отстранилась от Сергея, закрыла лицо
ладонями.
– Нина, милая, ну прошу тебя. Постарайся
успокоиться. Я приеду прямо завтра. Клянусь, что приеду к тебе прямо завтра.
Нина, ты должна со всей серьезностью осознавать, что находишься в розыске…
– Но ведь сотни людей живут в розыске и
ничего?!
– Живут до тех пор, пока их не находят.
– Но ведь не всех же находят?!
– Не находят только тех, у кого много
денег. У нас, к сожалению, их нет в нужном количестве. Я готов снять ради тебя
последнюю рубашку, но это не поможет. Я отвечаю за твою безопасность. Я слишком
тебя люблю.
Я судорожно всхлипнула.
– Хорошо, Сереженька… Хорошо. Я подожду.
Я буду ждать столько, сколько угодно. Ты только постарайся быстрее. Постарайся,
пожалуйста.
– Я постараюсь, родная. Я обязательно
постараюсь.
Я нежно обвила его шею руками:
– Сережа, ты езжай. Я буду тебя ждать. Я
всегда буду тебя ждать. Я хочу только, чтобы ты знал, нет женщины счастливее
меня, потому что у меня есть ты, а у тебя есть я. До тебя я не жила. До тебя я
просто существовала, моя душа молчала. Я настолько тебя люблю, что за тебя я
готова даже умереть. Знай, что ты моя последняя связь. Самая серьезная и самая
значительная. Я навсегда запомню вчерашний вечер и вчерашнюю ночь. Клянусь
тебе, я навсегда все это запомню!
– Ты так говоришь, словно мы с тобой
расстаемся…
– Нет. Просто хочу, чтобы ты это знал!
Глава 21
Я проводила Сергея до самой машины. Как только
он сел за руль, я осторожно спросила:
– Сережа, а где пистолет?
– Какой пистолет? – не понял Сергей.
– Тот самый, который Ленька положил в
багажник моей машины.
– Я его дома спрятал. Вообще, нужно от
него побыстрее избавиться. Не люблю, когда оружие в доме. Тем более совершенно
неизвестно, что это за оружие. Может, его использовали в мокром деле.
Мы жадно поцеловались.
– Я позвоню! – громко крикнул он на
прощание.
Когда его машина выехала за ворота, я будто
помертвела и поплелась в гостевой дом. Мне вдруг почему-то показалось, что это
конец, и я никогда больше его не увижу… Я так его любила! Не часто можно
встретить мужчину, от которого стоило бы потерять голову, а Сергей стоил. Он
вихрем ворвался в мою жизнь, стал светом в окошке, с ним я перестала
чувствовать одиночество.
На улице стемнело. Включив телевизор, я тупо
уставилась на экран и попробовала вникнуть в какой-то совершенно неинтересный
фильм. Когда в дверь постучали, я и не подумала ее открывать.
– Нинка, открой! – послышался голос
совершенно пьяного Костыля.
Но я по-прежнему сидела не шелохнувшись,
надеялась, что ему надоест ломиться в дом, и он пойдет к себе спать.
– Нинка, открой, гадина!!! Я кому сказал
открой!!!
Он был так пьян, путался в словах, язык его
заплетался. На всякий случай я потрогала карман своего халата и убедилась, что
ключи на месте. Значит, он попадет сюда только в том случае, если найдет вторые
ключи или вышибет дверь. Я надеялась на лучшее. Надеялась, что пьяный Костыль
устанет стучать, уберется к себе в дом, проспится, а завтра все будет совсем
по-другому… Главное, дожить до завтра…
– Нинка, я щас тебя застрелю, если ты мне
не откроешь!!!
– Я сплю, – выкрикнула я.
– Открой, я кому сказал!!!
– Я сплю. Приходи завтра!
– Открой, гадина!!!
За дверью стало тихо, но мой страх не прошел.
Мне почему-то казалось, что это затишье перед бурей. Так и случилось. Услышав,
как в двери поворачивается ключ, я вскочила, бросилась на кухню, схватила нож,
чтобы встретить Костыля во всеоружии. Он влетел в дом, но, увидев у меня в
руках нож, тут же остановился:
– Это что такое?
– Нож, – с дрожью в голосе ответила
я.
– Вижу, что не автомат. Ты какого черта
его держишь?
– А ты какого черта ко мне в дом
врываешься?
– Заметь, я врываюсь не к тебе в дом, а к
себе.
– Но ты сам меня здесь поселил…
– Вот именно! Поселил тебя в своем доме!
А в свой дом могу заходить, когда захочу!
От Костыля разило таким страшным перегаром,
что было впору затыкать нос. Он стоял изрядно пошатываясь, его стеклянные глаза
были налиты кровью.
– Что ж ты, дура, на меня нож наставила?
Я к тебе со всей душой… Я ж тебе помогаю! А ты нож…
– Помогаешь?!
– Помогаю!!!
– Я пока ничего не вижу, кроме того, что
ты меня к себе в кровать тащишь! – Я и сама не знаю, откуда у меня
появилось столько смелости.
– Говоришь, не видишь помощи?
– Не вижу!
– А помощь реальная уже на днях должна
быть.
– Ты меня своими обещаниями черт знает
сколько кормишь!
– Да ты тут всего ничего находишься!
