– Он бы все равно когда-нибудь попался.
Он наркоман, и этим все сказано.
– Ты так думаешь?
– Мы, наркоманы, сами не знаем, что
творим.
– Ты это про себя?
– И про себя тоже.
– Я тебя вылечу. Завтра же лечиться
отвезу. Я не предполагал, что так быстро втянешься, хотел, чтобы ты просто
немного забылась.
– Что будет со Славиком?
– Со Славиком все ясно.
– Его убьют?
– Оставить в живых я его не могу. Он
слишком много знает. Если менты его возьмут, он всех сдаст с потрохами. Ты же
сама говоришь, что с наркомана спрашивать нечего. За дозу на что угодно пойдет.
В моей бригаде такие люди и даром не нужны.
– Но ведь он твой родственник?
– Нелюдь он, а не родственник. Нин, ты
прости, что я тебя сегодня так отделал. Я не хотел. Ты сама меня довела.
– Ты хочешь, чтобы я тебя простила?
– Хочу.
– Тогда уколи меня в последний раз. Ведь
я сегодня узнала всю правду про Славика. Я тебе помогла…
– Дура! – Костыль сплюнул и
стремительно вышел.
Следующим утром я помылась и уложила волосы.
Накрасилась, красиво оделась. На завтрак спустилась в полной боевой готовности.
Домработница и Костыль переглянулись. Костыль даже подавился и слегка
прокашлялся.
– Я сегодня свою жену просто не
узнаю, – произнес он удивленным голосом.
– Приятного аппетита, – сказала я и
принялась завтракать.
– Дорогая, что с тобой?
– Ничего.
– Куда ты нарядилась?
– В наркологический диспансер.
– Вот те на! В наркологический диспансер,
как на праздник.
Когда мы спустились к машине, я поцеловала
своего мужа в щеку и попросила:
– Можно я сяду за руль? Тысячу лет не
водила машину. Я хорошо себя чувствую. Я сегодня в прекрасной форме.
– Садись. – Костыль сел на место
пассажира и включил музыку. – Не пойму, что с тобой сегодня творится. Ты
теперь всегда такая будешь?
– Если ты меня немножко полечишь, то
всегда.
– Если бы ты такой была всегда, то мы бы
и жили нормально.
Я включила мотор, машина легко тронулась.
Следом за нами поехала еще одна иномарка с ребятами Костыля.
– А это зачем?
– Дорогая, ты же знаешь, я не езжу один!
На дороге я прибавила скорость, потом еще, еще… Перед мостом я показала в
сторону обрыва и спросила:
– Жень, помнишь, ты мне обрыв показывал?
Это тот обрыв? Я с него упала? Когда ты организовал мою смерть, я упала с этого
обрыва?
– С этого, с этого, – безразлично
ответил Костыль и включил музыку погромче.
– А как я упала?
– Обыкновенно. Ну, как падают…
– Смотри – так?
– Нина, что ты делаешь?! Нина?!
Я до упора надавила на педаль газа, и мы
полетели вниз… Вы думаете, мне было страшно?! Совсем нет. Мне не было страшно,
и мне не было больно. Только потемнело в глазах… Моя мама всегда говорила, что
меня ждет исключительная судьба. Я всегда буду справляться сама со своими
проблемами… И я с ними справилась. Хотя бы таким образом, но я с ними
справилась. Черт побери, я с ними справилась! У меня получилось!!!
Я смеялась в лицо собственной смерти! Я не
боялась ее. Ничуть не боялась. Потому что я слишком долго ее ждала… За
считанные мгновения я вспомнила свою могилу. На ней мне очень понравилось,
потому что там была тишина и покой. Я вспомнила свое лицо на той фотографии.
Там я была такая беззаботная, такая смешная и такая непосредственная. Вспомнила
ощущение жизни, когда я не была Русланой. Уходя со своей могилы, я обернулась и
не знала, что сказать, то ли прощай, то ли до скорого…
МАШИНА С ГРОХОТОМ УПАЛА ВНИЗ, ЗАДЫМИЛАСЬ, А
ЧУТЬ ПОЗЖЕ ВЗОРВАЛАСЬ…
Костыль умер сразу, даже не поняв, что
произошло. Я вылетела вместе с передним креслом, пристегнутая ремнем
безопасности, и ударилась о какую-то бетонную стену. Врачи долго и упорно
боролись за мою жизнь, и я осталась жива, но на всю жизнь прикованная к
инвалидной коляске. По сравнению с оставшимися следами ожога, мой шрам на лице
выглядел теперь довольно безобидно.
Спустя годы после той моей мнимой смерти,
Сергей женился на своей сотруднице по совершенно банальной причине: она
забеременела. Он не стал олигархом, потому что, потеряв меня, покончил с
карьерой и до самой пенсии работал обычным служащим совершенно обычного банка.
Его жена родила ему двоих детей – мальчика и девочку, которые выросли, создали
свои семьи и произвели на свет четверых внуков. Он прожил со своей женой в мире
и согласии ровно двадцать пять лет. Она умерла от сердечной недостаточности. Он
посвятил свою жизнь детям и внукам, но каждое воскресенье приезжал на мою
могилу, чтобы положить живые цветы…
Много позже я узнала о том, что моя сестра
«кинула» сбежавшего от меня моего мужа: в аэропорту поставила его у
регистрационной стойки, сказала, что отлучится на несколько минут, и улетела
другим рейсом. Когда мой муж понял, что его обманули, он долго скрывался на
моей даче, не имея возможности вернуться домой, потому что был в розыске. Ведь
он обворовал свою фирму. Потом он познакомился с местными бомжами и зажил
бродяжнической жизнью. Когда он совсем сбомжевался, стал выходить в город.
Сидел у магазинов и пивных ларьков, не боясь, что кто-нибудь узнает в нем
прежнего успешного бизнесмена. Он рассказывал приятелям о своей фирме, о том,
какими деньгами когда-то ворочал. Бомжи смеялись, крутили пальцем у виска –
считали его сумасшедшим… Потом он где-то замерз. Перепил и не смог добраться до
подвала, в котором было его убежище. В тот год зима была очень холодная…
