Тайконавтов вдавила в кресла сила инерции, равная пяти «g». Однако терпели, понимая, что ничего хорошего встреча с «китайской стеной» не сулит.
Скорость космолёта упала почти до нуля. Некоторое время длилось зыбкое равновесие в положении корабля. Двигатель остановил падение на «стену», однако его мощности не хватало, чтобы отвести корабль от необычного «гравитационного волновода».
– Двигатели манёвра! – прохрипел штурман. – Почти тонна тяги!
– Нас раздавит, как слизней!
– Есть другой выход?
Ло Вейянь думал ровно три секунды, дыша как вытянутая на берег рыба.
– Кормчий, маневровые на ось!
– Не рекомендую, здоровью экипажа может быть причинён…
– Запускай!
Но компьютер не успел включить двигатели манёвра.
«Шэнь Чжоу» уже давно двигался в поясе астероидов. И хотя плотность небесных камней в поясе была невелика, – можно пролететь его насквозь и ни разу не наткнуться на булыжник, – всё же камни эти имелись, иногда сбиваясь в струи и стаи, и один из них, размером с автомобиль, притянутый «китайской стеной», именно в этот момент и налетел на корабль, уже начавший удаляться от опасной аномалии.
Удар потряс космолёт!
Астероид свернул носовой обтекатель с антенной локатора, повредил следящие системы, сделал вмятину в корпусе, сломал верньеры маневровых ракет и разорвал лонжероны тангаж-крыла.
Двигатель отключился. Медленно кувыркаясь в пространстве, корабль устремился к невидимому, пролетающему мимо объекту, действительно имеющему сходство с тонкой и плоской стеной, но огромной длины – более четырёх тысяч километров, судя по оценке бортового вычислителя.
Странная сила начала скручивать космолёт и всё, что находилось внутри: приборные панели, кресла, экраны, стены, тела людей. Тайконавты закричали.
– Кормчий… радио… на базу… – с трудом выговорил Ло Вейянь. – SOS…
– Выполняю, – отозвался компьютер.
В центре единственного работающего экрана обзора показалось какое-то мутно-белое пятно. Через несколько секунд оно заполнило весь экран, превращаясь в снежно-ледяную гору. «Шэнь Чжоу» крутанулся вокруг оси и врезался в гору…
2
Собирались как по тревоге при объявлении войны.
Ровно в семь утра четвёртого января в Центре экстремального космического оперирования, располагавшемся на космодроме в Плесецке, началось совещание, на котором присутствовали шесть человек: директор ЦЭОК генерал Зайцев, глава службы безопасности Российских войск космического назначения генерал Матвейкин, замминистра обороны Рагозин, командующий РВКН генерал-полковник Степчук, эксперт по космическим исследованиям, главный технический специалист профессор Черников и советник президента по науке Ферсман. Открыл совещание Матвейкин:
– Коллеги, мы только что получили оперативную информацию из Китая секретного характера.
– По закрытым каналам, я полагаю? – рассеянно заметил Ферсман, могучий, бородатый, с шапкой чёрных вьющихся волос. – Насколько мне известно, СМИ и открытые китайские каналы молчат.
Матвейкин пожевал губами, он не любил, когда его перебивали, но высказывать недовольство советнику не стал.
– Месяц назад китайцы запустили в пояс астероидов свой новый «Волшебный Корабль» – для поисков астероидов из чистого золота.
– Они что, идиоты?
– Ну почему? – поморщился лысый, с огромными очками на пол-лица профессор Черников. – Если в пространстве встречаются чисто железные метеориты и даже глыбы из дейтериевого и тритиевого льда, то почему бы в поясе астероидов не летать золотым метеоритам? Другое дело, что вероятность встречи с таким объектом чрезвычайно мала.
– Зато китайцы, судя по всему, встретили не менее интересный объект, – продолжил речь Матвейкин. – Четыре часа назад «Шэнь Чжоу-105» передал две радиограммы в китайский Центр управления полётами на Луне. В первой сообщается, что тайконавты наткнулись на невидимый массивный объект малого диаметра, но длиной более четырёх тысяч километров, из-за чего они и назвали его «второй Китайской Стеной»
[8]
. В последней радиограмме компьютер корабля доложил о столкновении с ледяной горой, возникшей на пути. После этого китайцы замолчали и молчат до сих пор.
Находящиеся в кабинете начальника ЦЭОК ответственные лица российского Космического агентства переглянулись.
– Вы считаете, что они разбились? – поинтересовался Рагозин.
– Возможно.
– Тогда зачем вы собрали нас здесь?
– Во-первых, в любом случае требуется спасательная экспедиция, и только мы можем её организовать.
– А американцы?
– И американцы. – Матвейкин усмехнулся. – Именно по этой причине надо отреагировать быстро, иначе они нас снова опередят.
– Китайцы просили о помощи?
– Нет.
Командующий РВКН исподлобья посмотрел на замминистра.
– Мы не имеем права…
– Есть и другой аспект проблемы, Геннадий Сергеевич, – перебил его Матвейкин. – Объект, на который напоролись тайконавты, настолько необычен, что нашим специалистам не мешало бы посмотреть на него вблизи. Представляете, длина четыре тысячи километров, и при этом он тонкий и совершенно прямой!
– Я бы всё же запросил китайцев…
– Вообще интересная штука получается, – вмешался в разговор Черников. – Мы всё чаще сталкиваемся с удивительными явлениями в космосе, налицо статистическая концентрация артефактов. Сначала это был астероид Ирод, упавший на Венеру. Потом Окурок, занявший позицию между Меркурием и Солнцем. Наконец, Плутон с его таинственно пробудившейся жизнью. И теперь вот… гм, гм, «китайская стена»… которая скорее всего представляет собой искусственное сооружение. Напрашивается один неординарный вывод…
– Какой?
Черников помолчал.
– Пока я не могу его огласить, мне надо посоветоваться с коллегами. Да и данных не хватает. Вот почему я за экспедицию к объекту.
– С чего вы взяли, что эта… м-м… «стена» является искусственным сооружением?
– А вы можете представить себе естественный массивный объект протяжённостью в четыре тысячи километров и ничтожно малого диаметра? Да ещё совершенно прямой? Я лично не могу.
– Как эта «стена» появилась в космосе? И что означает ваша «статистическая концентрация»?
– Этот термин предложил Глинич, летавший вместе с экипажем Молодцова… но опять же, не хватает данных. Необходима исследовательская экспедиция.
– Прежде всего нужен спасательный рейд, – проворчал генерал Зайцев. – А уж потом можно будет думать об изучении «стены».
