Внутреннее убранство трактира тоже показалось Виктору в своём роде уютным. Несмотря на заколоченные изнутри окна, света было предостаточно: крупный камин у дальней стены освещал всё помещение. Почти все места оказались заняты пьяными и пока ещё пьянеющими работягами, между ними с подносами протискивались пышногрудые полненькие официантки с литровыми пивными кружками на подносах. В углу возле барной стойки играли на лютне и флейте два смешно одетых пепельника, а третий музыкант — человек — подыгрывал им небольшим бубном и что-то подпевал, но в общей суматохе и страшном гуле слов было не разобрать. И хотя вокруг было много нетрезвых посетителей, караванщик заметил, что напиваться вдрызг — занятие в герцогстве очень непочётное, а потому находящиеся вокруг пьянчуги — это практически вся пьющая часть населения Авельона.
Йормлинг и Виктор последовали за Грокотухом и все трое уселись в плохо освещённой части таверны за небольшой столик, крышка которого была исписана бранными словами вдоль и поперёк. Караванщик сразу же подозвал одну из официанток и, сделав какой-то заказ, широко улыбнулся своим компаньонам:
— Господа! Мы прибывать в столицу! Разве это не прекрасно? Я каждый раз ликовать, хотя прибываю сюда раз в два-три месяца на протяжении многих лет…
— Ура, ура, ура, — без единой эмоции на лице ответил наёмник, поправляя сложенные крылья за спиной. Виктор подумал: странно, что «Орёл» ими никого ещё не задел тем самым не вызвав агрессию у местных задир. Видимо, здесь к такому все относились с равнодушием.
— Я рад, что ты, Викферт, впервые увидеть этот чудный город. Надеюсь, тебе тут хорошо. Ведь именно отсюда ты начинать свою славную карьеру! Кстати, ты ещё не решать, кем становиться?
Виктор почесал подбородок, раздумывая, и покачал головой:
— Пока не придумал. А много ли у меня вариантов?
— Ну, не знать. Если ты пока не определяться, то не спешить. Мой знакомый, скорее всего, брать тебя в своё гнёздышко. Это будет лучшее для тебя сейчас решение.
Наёмник отвернулся в другую сторону, словно не принимая участие в разговоре. Караванщик нахмурился, наблюдая за этим актом безразличия, но почти сразу махнул на него рукой и, повернувшись к Виктору, заговорчески ему подмигнул:
— В этой таверне работать лучшие шлюхи во всём герцогстве…
Виктор натянуто улыбнулся и смущённо понурил голову. Он таким видом «товара» никогда не пользовался, и изменять своим взглядам на этот счёт не собирался.
— Ну, это потом, если вдруг захотеть, — сразу же сказал Грокотух. — О, а вот и наш заказ.
Страшненькая официантка, улыбаясь, поставила на стол тарелку с овощами и жареными кусками мяса, после чего отошла и вернулась с тремя здоровенными кружками чего-то алкогольного. Виктор почему-то даже не сомневался, что караванщика заказал не пиво, вино или ром, а уже порядком приевшийся магмагрог.
— Ну, за приезд, — молвил тост Грокотух, начиная трапезу. Особо не разговаривая, он стал набивать рот едой и запивать напитком, в то время как Йормлинг ограничивался лишь магмагрогом. Виктор же довольствовался малым, ведь у него аппетит разыгрался не так сильно, как у пепельника. Целая куча новых впечатлений практически полностью насытила его как морально, так и физически.
Наёмник выжидающе посмотрел на Грокотуха, и караванщик, кивнув ему в ответ, продолжил свою речь:
— Викферт, — сказал он, отставляя тарелку в сторону и вытирая жир с губ собственным рукавом. — Мы тут с Йормлингом хотеть тебе сказать, что тот мой друг, к которому мы тебя отводить, он довольно знатный. Ты должен быть кротким рядом с ним, понимать?
— Не совсем, но доверюсь тебе. Кротким — значит кротким. А почему, собственно? Он настолько высокопоставленная шишка?
— Вроде того, — ответил «Орёл». — Просто следуй нашим советам, если не хочешь, чтобы с тобой приключилось что-нибудь нехорошее. И надень пока вот это.
Йормлинг бросил на стол перед Виктором пару кожаных перчаток и продолжил:
— Надевай. Никто не должен увидеть твои пальцы, иначе будет беда. Ну, чего глядишь? Прямо сейчас, да-да!
Виктор принял очередной подарок и сражу же натянул перчатки на руки. Грокотух продолжил есть, наёмник снова отвернулся к стенке. На одном из столов вдруг начали танцевать сразу двое пьянчуг, что и привлекло внимание пришельца с земли. Танцоры не попадали в такт музыке, но окружающих это явно не волновало — всем было весело. Некоторые отдыхающие достали деревянные ложки и стали отстукивать свой ритм, на фоне которого инструменты музыкантов зазвучали комариным писком. Обидно, подумал Виктор, играют-играют, а всем лишь бы наклюкаться до безобразия да уснуть за углом. Нехорошо выходит.
Но когда композиция закончилась, все вдруг угомонились да расселись по своим местам. И Виктор вскоре понял, почему. Со второго этажа по винтовой лестнице медленно и вальяжно спустилась странная девушка с непонятным цветом кожи. После тщательного осмотра стало ясно, что дама эта никто иная как самка рода пепельников.
— Пепельница, — буркнул себе под нос Виктор и рассмеялся с собственной шутки. Кто-то с соседнего столика приложил палец к губам и зашипел, призывая к тишине.
А девушка, наконец, вышла на свет, где её и удалось разглядеть поближе. По фигуре она походила на широкую в кости человеческую женщину, но формы были приятные, округлые. Облегающее чёрное платье с откровенным вырезом приятно приподнимало и без того крупную грудь, которую украшал сверкающий золотой медальон. Лицом она вряд ли могла заинтересовать человеческих мужчин, но по меркам пепельников, видимо, она была очень красивой.
Приоткрыв свой зубастый рот, она начала петь, а музыканты сопроводили её низкий, бархатистый и даже чуть рычащий голос фоновой трелью. И пока серокожая девица исполняла свой номер, никто не посмел сказать и слова. Зато когда она выдавила из себя последнюю ноту, вся таверна словно взорвалась: аплодисменты и овации летели со всех сторон. Даже Йормлинг, оторвавшись от разглядывания стены, пару раз хлопнул в ладоши. А Грокотух, во время песни справившийся со всей едой, встал и сказал:
— Ну, друзья, в путь.
Виктор кивнул с неохотой поднялся со стула. Нахмурив брови, спросил:
— А как же деньги? Кто заплатит за обед?
— Не волноваться. Меня тут все знать. Я привозить в эту таверну кое-какие товары со всего света, а за это они мне давать некоторые привилегии. Собственно, почему мы ещё стоять? Идти, идти!
Караванщик буквально выпихнул своих спутников из таверны. Не забирая лошадей, Грокотух повёл Виктора в центр площади — прямо в сторону красивого готического храма. Когда до великолепно исполненной лестницы, ведущей к центральному входу в собор, оставалось всего несколько шагов, Йормлинг остановился и присел на одно колено. Наёмник опустил голову, прикрыл глаза и что-то зашептал.
— Что он делает? — спросил Виктор.
— Читать молитву, — ответил Грокотух так, чтобы «Орёл» его не услышал. — Дело в том, что раньше он быть в составе Авельонского Инквизиторского Ордена, но за какие-то нехорошие заслуги его оттуда изгнать. А вера оставаться. Вот он всё ждать и надеяться, что однажды его принять обратно. А пока что работать наёмником.
