Боэмунд нахмурился, Сен-Валери сердито засопел, но оба смолчали. Я покосился на них и добавил:
— Ваши королевские права останутся в полном и даже полнейшем объеме, хотя и существенно урезанными.
Кейдан поморщился.
— Понятно. Мне позволят самому менять сокольничих и выбирать борзых для охоты? Так я понял?
Я широко улыбнулся.
— Мне нравится ваше чувство юмора, Ваше Величество. Чувствую, мы сработаемся. А пока собирайтесь, надо спасать Сен-Мари. Рекомендую отправиться на корабле Ордоньеса. Это гораздо быстрее, чем даже на быстрых конях.
Кейдан помолчал, хотя что тут раздумывать, но королевское достоинство не позволяет отвечать сразу, наконец произнес сухо:
— Мы отправимся с первым же кораблем.
Глава 15
На перекрестках крупнейших дорог Сен-Мари небольшие конные разъезды, но по мере того, как я на арбогастре и с Бобиком, стремительно проскочив мимо Брабанта, на большой скорости приближался к океанскому побережью, все сильнее чувствуется присутствие армии.
Чаще всего это просто конные патрули на перекрестках дорог, но все-таки раньше такого не наблюдалось, молодец Вирланд, милитаризует страну.
Таких постов на дорогах много, я высмотрел на пути еще один перекресток, телеги идут часто, конные и пешие тоже, такое оживленное место больше всего подходит для распространения слухов, особенно панических, я на огромной скорости промчался к самому патрулю и резко остановил арбогастра.
Он уперся всеми четырьмя, вспахав глубокие канавы в пять ярдов длиной, и мы остановились почти лицом к лицу к лениво расположившимися у костра патрульными.
Они вздрогнули, вскочили, но Бобик встал перед ними со зловеще распахнутой пастью и горящими багровым огнем глазами, и все застыли, страшась пошевелиться.
— Ну что, орлы, — сказал я так ласково, что все пятеро побледнели, вот-вот грохнутся от ужаса в беспамятство, — встречайте своего короля… Да-да, я уже не принц, а король. А через Тоннель сейчас идет сюда армия северных варваров, свирепых и жадных до богатств Сен-Мари… Мы разгромили Мунтвига, теперь здесь разнесем все… По моему приказу не оставят в живых ни одного, кто посмеет противиться их великому вождю Ричарду!.. Вот так и доигрались со своим герцогом Вирландом…
Не дожидаясь, пока кто-то пролепечет что-то в оправдание, я тронул коленями бока арбогастра, мысленно веля ему уйти на большой скорости, но так, чтобы у меня не оторвалась голова, а сам пригнулся к его шее.
Бобик все понял, и мы все трое буквально исчезли, а патрульные настолько застыли в ужасе, что вряд ли кто-то даже сможет указать, в какую сторону нас унесло.
Сделав полукруг, мы понеслись к Большому Хребту, держась в сторонке от дороги, что ведет к Тоннелю.
В десяти милях от зияющего черного отверстия высится густой лес, тянется, изредка прерываясь, почти через все Сен-Мари, и я еще издали сразу заметил на опушке знамена моей Непобедимой и Познавшей Радость Побед.
Как и указано Норберту, знамена то показываются из леса, то скрываются, якобы идет постоянная перегруппировка прибывающих войск. Блестит на солнце начищенное железо рыцарей в полных доспехах, молодец Норберт, сумел даже их провезти среди якобы товаров. Не рыцарей, конечно, доспехи, но его разведчики вполне сыграют надменных рыцарей-лордов, за которыми стоят многотысячные дружины.
Бобик унесся вперед, старается, это чтобы избежать надоевшего «Стой, кто идет?», разве не видно, что Бобик идет, а за ним обязательно притащится копытное с Великим Лордом на спине?
Патрульные все же выбежали навстречу, уважительно избегая столкновения с Бобиком, похожим на молодого резкого носорога. Один поспешно ухватил повод арбогастра, крикнул:
— Я держу, Ваше Величество!
Арбогастр даже не удостоил его взглядом, как же, удержит, а я соскочил на землю и пошел навстречу Норберту, что как эльф неслышно вышел из-за деревьев, коротко поклонился.
— Ваше Величество.
— Барон, — сказал я, — вам удалось провести на эту сторону даже больше людей, чем я ожидал!
— Но меньше, — ответил он, — чем хотелось бы мне. Граф Гуммельсберг сумел провести, к моему стыду, еше больше людей.
— Граф Гуммельсберг, — утешил я, — хитрый змей. А рыцари Ордена — люди честные, чистые и простодушные.
Он вздохнул.
— Потому их не подкупить, не уговорить, не задобрить.
— Как обстановка? — спросил я.
Мы медленно прошли между деревьями, где расположились люди Норберта, их сразу отличишь от блестящих рыцарей Альбрехта, как только он и уговорил их снять доспехи или прикрыть тряпьем простолюдинов.
Норберт поглядывал на меня с уважительным интересом, проговорил на ходу:
— Мои люди начали собирать сведения… И первое, что услышали, это панические слухи, что через Тоннель сюда уже вошла огромная армия диких северных варваров. Дескать, мы едим сырое мясо и одеваемся в шкуры. Интересно, кто такую клевету возводит? А еще мы огромные, как деревья, и свирепые, как волки! Ну ладно, это даже хорошо, почетно. В общем, эти звери разорят Сен-Мари и убьют жестокой смертью всех, кого увидят с оружием…
Я покачал головой.
— Какой невежественный народ. А еще высокая культура!
— Я тоже так подумал, — подтвердил он. — Правда, в этих одинаковых слухах уловил какие-то знакомые интонации.
— Ничего нет нового под луной, — ответил я. — Думаю, и в безлунные ночи тоже. А под солнцем так вообще одни повторы.
— Да, — согласился он. — Жизнь тоже повтор. К нашей удаче, эта странная паника уже нанесла Вирланду поражений больше, чем если бы мы обрушились всей мощью. Или, как вы говорите, со всей дури.
— Удача ни при чем, — ответил я с надлежащей самоуверенностью. — Это как бы интуитивный расчет, глубоко продуманный и потому спонтанный. Каков размер паники?
Он сказал довольно:
— Народ из армии Вирланда бежит уже не поодиночке, а целыми отрядами.
— Прекрасно, — сказал я, — а так называемое мирное население?
— Тоже бежит, — доложил он сокрушенно.
— Ничего, — сказал я, — вернется. В мирное время народ не трогают, все это понимают.
Он покачал головой.
— Но это вы здорово придумали, Ваше Величество. Это же ваших рук дело?
— Победа в информационной войне, — сказал я, — это весьма. Весьма, я бы сказал!.. Думаю, я в этом хорош.
— Еще бы, — ответил он. — Вы от воина все больше уходите к политикам. Наверное, на уровне короля это и правильно?
Воины распахнули перед нами полог шатра защитного цвета, ай да Норберт, как это он додумался, шатры всегда бывают только ярких праздничных расцветок, хорошо заметные издали…
