— Герцога Вирланда Зальского.
— Ого, — сказал я, — он сам, что ли? Как бы лично?
— Не рассмотрели, — признался он. — Все одеты пышно, едут со стороны солнца, глаза слепит…
— Ладно, — сказал я, — скоро узнаем. Иди, следи за их прибытием.
Он исчез, я повернулся к лордам.
— Небольшой перерыв. Мы примерно понимаем, что предложит герцог. Как мудро сказал сэр Норберт, Вирланд был хорошим полководцем, но сейчас поднялся на ступеньку выше и стал хорошим политиком. И понимает, что на самом деле положение его совсем не блестящее.
Альбрехт напомнил:
— Но сил у него пока что в несколько раз больше.
— Он об этом скажет не один раз, — согласился я. — Но это не слишком убедительный козырь. Империю обгрызают по частям, а Сен-Мари сейчас в очень непривычном для себя положении. Из Тарасконской бухты мощный кулак армии стальграфа Филиппа Мансфельда двигается сейчас на соединение с нашей, охранять береговую линию теперь без надобности, этим занимается флот, а мы угрожаем со стороны океана. Но и это еще не все!.. От Гандерсгейма идет наша победоносная армия, разгромившая варваров и установившая там наши знамена…
Рейнграф вскинул брови.
— Не опасно оставлять Гандерсгейм без защиты?
Альбрехт усмехнулся и что-то пошептал ему на ухо.
Сэр Филипп слушал с напряженным лицом, кивнул, но тревога с лица не испарилась, скорее усилилась.
— А самое главное, — сказал я, — наша Познавшая Радость Побед мощно и неудержимо идет через Тоннель, дабы сокрушить…
Рейнграф снова вскинул брови, но Альбрехт посмотрел на него с укором и покачал головой.
— Герцог Ульрих Ундерлендский, — закончил я, — вроде бы поддержал мятеж Вирланда, хотя мы с ним в одном Ордене Марешаля, но это не мешает ему ревниво отстаивать автономию Ундерлендов, а при Вирланде это будет легче, чем при Ричарде, который все старается подмять под себя.
Прогремел приближающийся стук копыт, голоса стражей зазвучали строго, донесся крик:
— Передайте Его Величеству, герцог Вирланд с посольством подъехал к лагерю!
Я сказал быстро:
— Пойду на переговоры, а вы пока ждите. Возможно, понадобится ваша консультация.
За пределами шатра я оглянулся на лагерь, везде одинаковые красные шатры по всему зеленому полю вплоть до прибрежного песка, никаких красот, голый рационализм, чувствуется армия нового типа, что Вирланд, как опытный полководец, если и не поймет, то ощутит всеми фибрами души военного человека.
Сколько их здесь, Вирланду не сосчитать, рейнграф умело расположил людей достаточно далеко от берега, чтобы обеспечить себе свободу маневра.
— Бобик, — сказал я строго, — останься. Я никуда не уезжаю.
Он посмотрел с укором, но я смотрю честными глазами, он вгляделся, вздохнул и побежал в шатер рейнграфа, там уже успел обучить оруженосцев сэра Мансфельда бросать бревнышко далеко и без устали.
Мне подвели арбогастра и проводили за пределы лагеря, я вскинул руку, останавливая их, дальше Зайчик понес меня в одиночестве.
Со стороны Геннегау, пусть он и очень пока далеко, двигается большая группа всадников. И хотя это рыцари, но сразу видно, что это высшее рыцарство королевства, и едут не на войну, а для представительства.
Короля играет свита, сейчас они играют Вирланда, выказывая своим присутствием, насколько он силен и могущественен.
Я выехал почти на полмили вперед и остановил арбогастра. Всадник, что едет во главе отряда, вскинул руку, и его многочисленная свита начала придерживать коней. Дальше поехал один, рослый и неподвижный, еще больше раздавшийся в поясе, брюхо стало совсем заметным, хотя прикрыто бляхой на ремне, больше похожей на круглый щит.
Еще ни разу я его не видел без доспехов, он и сейчас весь в металле, только забрало поднято, лицо суровое и угловатое, обветренная кожа и жестокий взгляд, в таком сразу видишь человека, привыкшего к походным кострам, хотя Вирланд последние годы жил абсолютно мирной жизнью. По крайней мере, пока ему не предложили трон.
Он рассматривал меня так же внимательно, как и я его. Оба мы изменились, а он заранее хочет увидеть, что во мне иное, чтобы точнее вести переговоры.
Я молчал, давая ему время приблизиться, но и когда он остановил коня, продолжал хранить молчание, это же он пришел, ему и начинать, хотя король я, он должен бы дождаться моего милостивого соизволения, но, с другой стороны, это он на троне, кто же по возрасту старше…
— Приветствую, — проговорил он хмуро, но вежливо, — сэр Ричард… и как я слышал, уже Ваше Величество?
— Вы слышали верно, — ответил я учтивым, но предельно холодным голосом. — Да, я король. Королевство мое велико и обильно, и порядок в нем… обеспечен.
Он всмотрелся в меня глубоко запавшими глазами, брови над могучими надбровными дугами стали еще гуще и мохнатее, признак возраста, но пока еще черные, как смоль, без единого белого волоска.
— Рад за вас, Ваше Величество, — произнес он формальным голосом вежливого человека. — Что привело вас в Сен-Мари?.. Должен заметить, все королевство в панике. Пересказывают слухи один другого ужаснее про огромных косматых великанов, что уже жгут города и села, насилуют женщин и убивают всех. Кроме того, питаются сырым мясом.
Я сказал любезно:
— Вы, конечно же, все опровергли?
Он нахмурился.
— Утверждение всегда сильнее отрицания, это же вы где-то говорили? Я срочно послал почтового голубя к охраняющим Тоннель, но ответа пока не получил.
— Пошлите гарпию, — посоветовал я.
— Простите…
— Гарпии, — пояснил я, — вкуснее. Так полагают драконы, которым я поручил охранять военно-воздушное пространство в районе Тоннеля, объявив его закрытой для полетов зоной. Вообще, герцог, я на этот раз вхожу в Сен-Мари всерьез и надолго. Уже не тот простодушный мальчик, каким вы знали меня в крепости Брабант. Теперь я предусматриваю многое.
Он поморщился.
— Вы никогда не были простодушным. Но, признаю, повзрослели на десяток лет, а опыта набрались на все сто или двести. Но все-таки… вы в самом деле собираетесь превратить Сен-Мари в ад?
Я развел руками — Герцог… Не совсем я. Вы, конечно, еще не знаете, но мы идем с благородной и справедливой целью, которую весь народ Сен-Мари примет и поймет… восстановить его величество короля Кейдана на его законное место на троне!
Он вздрогнул так, что даже пошатнулся, еще бы чуть, мог бы вообще свалиться с седла. Глаза расширились, а голос внезапно треснул и дал хрипотцу:
— Что?.. Кейдана?.. Вы это серьезно?
— Абсолютно, — заверил я. — Я дал ему убежище в землях, что остались под моим контролем… это Гандерсгейм, чего вы никак не ожидали, верно?
