— Сэр Ричард?..
— Аскланделла, — сказал я, — чувствовал же, что мне повезет! И в самом деле — встретил вас.
— Ваше высочество, — сказала она, — но как… вы здесь оказались? Взобрались по отвесной стене?
— Мое Величество, — поправил я. — Помните, мы с вами говорили?.. Я создал новое королевство из трех старых. Это, мне кажется, намного интереснее, чем если бы. Но сейчас я совсем по другому поводу.
Она повторила с запинкой:
— Ваше Величество…
— Оно самое, — подтвердил я, — но мы же с вами договорились без церемоний, помните?.. Хочу сказать, вы были чудовищно правы! Нет, чудовищно не то слово, вы были прекрасно правы!
Она приподняла брови еще выше.
— Разумеется, как же иначе… а в чем на этот раз?
— Насчет многолюдных городов, — объяснил я. — Не думаю, что Маркус, опустившись возле одного города, потом поднимается и летит к другому. Это нерационально. Скорее всего, выпускает транспортники…
Она переспросила:
— Что-то?
— Конные разъезды, — объяснил я, — только не совсем на конях, а точнее — совсем не на конях.
Она поправила вежливо:
— На повозках.
— Да, — согласился я, — на повозках особого типа. Собирают народ, грузят в трюмы, а потом все свозят к головному кораблю.
— Как на лодках?
— Да, — подтвердил я. — Именно. Прекрасное сравнение! Аскланделла, у вас не женский ум. Зато в остальном…
Она прервала:
— Ваше Величество, не надо.
— Чего?
— Вы собирались выдавить из себя комплимент, — объяснила она. — Это на вашем лице.
— Чепуха, — возразил я горячо. — Ничего я не выдавливал! Он сам из меня прет, удержу нет. Но, вы правы, обойдемся без поцелуев.
Она вскинула брови, взгляд стал холодным.
— Ваше Величество?
— Это выражение, — объяснил я торопливо, — к поцелуям отношения не имеет, идиома такая, метафора, иносказание, аллегория… или что-то еще, из меня неважный филателист… Значит, будем держаться без слюнявостей, мы же с вами правители и управлятели, мы должны думать о том, как вести народы к счастью, хочет он того или нет, а не о том, как начать расстегивать друг у друга крючки на одежде…
Она произнесла строже:
— Ваше Величество!
— Винюсь, — сказал я покаянно, — я вовсе не думал о крючках на вашей одежде, я же вас уважаю! А раз уважаю, то как могу! Аскланделла, честно говоря, я просто потрясен, как вы сумели себя поставить. Это невероятно, но ни следа магии, я бы заметил. У меня чутье на магию, как у надрессированных собак на некую травку.
Она посмотрела на меня прямо и холодно.
— Ваше Величество, мне кажется, в моем случае достаточно было держаться просто и естественно.
— Да, — сказал я с уважением, — ничего себе «просто», если вас с пеленок отучают держаться просто и естественно! В обществе нужно в ногу, а то затопчут и вобьют в землю копытами, а то и вовсе ратицами. В приличном можно исповедовать любые идеи, но одеваться только по моде. Я уже начинаю вас бояться, ваше высочество. Даже если бы мне пришлось расстегивать на вас крючки, у меня бы руки так тряслись, что даже не знаю…
Ее взгляд стал еще холоднее.
— Ваше Величество, уверяю, это вам не грозит.
— Гора с плеч, — сказал я с облегчением. — А то, знаете ли, по дефолту принято считать, что мужчина должен добиваться женщины, иначе как бы оскорбляет ее недостаточным вниманием… Дикость какая, верно? Это же в вечном страхе жить: а вдруг уступит?
Она повторила с холодом:
— Уверяю вас, это вам не грозит. Во всяком случае, с моей стороны.
— Значит, — сказал я, — можно…
— Нет, — отрезала она. — И не можно.
Я умолк, смотрел на нее почти с любовью, настоящая снежная королева, хотя настоящая снежная должна быть блондинкой, пепельной блондинкой, у Аскланделлы же копна роскошных черных волос, блеску которых позавидует любой ворон, хотя лицо бледное, какое бывает только у выросших взаперти, не видевших солнечного света.
Глава 15
Она посмотрела на меня испытующе, лицо осталось таким же высокомерно участливым, но в голосе проскользнула озабоченность:
— Как я понимаю, если вы появились так неожиданно, то неожиданно и отбудете. Видимо, нужно созвать лордов, вам предстоит объявить им нечто важное?
— Да, — ответил я. — Аскланделла, какой дурак говорит, что женщины не понимают мужчин?
— Я поняла не мужчину, — ответила она с холодком, — а правителя. Правителей я понимаю. С вашего позволения, Ваше Величество, я позову Джоанну.
Я дернулся.
— Джоанну? Зачем?
— Тогда Хайдиллу, — предложила она. — Или Рианеллу.
— Да зачем?
Она ответила ясным и чистым голосом:
— Уже вечер, вы останетесь на ночь, возжелаете женской плоти, дабы удовлетворить свои мужские потребности… такие вам понятные и естественные.
Я не смог выдержать взгляд ее ясных чистых глаз, трусливо отвел глаза в сторону и пробормотал не столько смущенно, как глупо:
— Да как-то не надо… Я же по делу… Аскланделла, это не то, что вы думаете…
— Правда? — изумилась она. — Ну хорошо, как знаете. Прислать вам служанок? У нас тут есть новенькие, прямо из деревни. Вы таких любите.
Я выдохнул, осмелился поднять голову и посмотрел ей в глаза.
— Принцесса… Я благодарен вам, что беретесь помогать мне даже в таких весьма интимных мелочах. Но что-то в этом не совсем зело, хотя вроде бы почему нет?.. Однако не весьма. Потому не надо. Вас я не могу тащить в постель, не хочу и боюсь, а другие женщины не столь совершенны… Потому лучше давайте о другом. Вы же знаете, как-то получилось, что я сразу невзлюбил вас.
Она чуть наклонила голову, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Знаю.
— Да, конечно, — сказал я, — это было так заметно… и как-то глупо. Почти по-детски. Но вы все время помогали мне, как продолжаете и сейчас. Я чувствую вину… и хочу сделать то, чего никогда не делал и не собирался.
Она молча наблюдала, как я расстегнул ремни на дорожной сумке, там внутри еще пара отделений, перевернул над столешницей. Со звоном, треском и шелестом посыпались различные штуки, от простейших амулетов на цепочках до затейливых вещиц из золота, украшенных драгоценными камнями.
Пара крупных жемчужин попытались скатиться со стола, я поймал на лету. По телу пробежали волны, странно сладостные и одновременно тревожные.
Я быстро опустил их на стол и торопливо убрал руку. Аскланделла некоторое время рассматривала их, затем перевела взор на меня.
