– Правильно, а то у тебя такой помятый вид! Тебя показывать
родителям жениха страшно. – Я помолчала и добавила: – Егор, а где моя
доза?
– Какая доза?
– Как какая? Та, которую я получаю каждый день. Давай
быстрее, а то меня уже озноб бьет. Ведь сегодня как никак такое важное
мероприятие. У меня даже руки трясутся. Дай дозу, и я пойду одеваться.
– Наташа, ты решила выйти замуж за обеспеченного человека,
родить ему ребенка и жить счастливо. Поэтому забудь о дозе. Ты же у нас теперь
непростая барышня, а золотая. Французская элита по тебе теперь с ума сходит.
Некрасиво наркотики употреблять. Нехорошо это. Я как твой строгий родитель
категорически запрещаю тебе это делать. Никакой наркоты!
– Егор, хорош надо мной стебаться. Времени нет. У меня опять
судорогой мышцы сводит. Ты же мне знакомство с родителями на корню загубишь. Ты
что творишь?
– А ты вчера на корню загубила мою любовь, – с
презрением произнес Егор и направился в сторону туалетной комнаты.
Испугавшись, что сейчас Егор запрется на щеколду, я
бросилась следом за ним, упала на колени и заговорила умоляющим голосом:
– Егорушка, милый, дорогой, родной! Ну за что ты так со
мной?! За что? Я сделаю все, что ты захочешь. Брачный договор составлю,
перепишу на тебя все, что ты хочешь, только дай мне немного кокаина. Иначе я
просто умру.
– А я сегодня ночью чуть сам не умер, и тебе не было до меня
никакого дела. Замуж собралась, любить пообещала, вот и люби! Ты же хочешь без
меня прожить! Вот и попробуй, проживи!
– Я расскажу Шарлю, кто ты такой.
– Расскажи. А я, в свою очередь, расскажу, кто ты такая. Не
сомневаюсь, что ему будет очень интересно это узнать. Услышав мой рассказ, он
погонит отсюда нас обоих. Поэтому наслаждайся жизнью и не мешай другим. Как ты
сказала? Мне подфартило? Вот и не мешай наслаждаться жизнью.
– Я погорячилась.
– А теперь погорячился я.
Егор толкнул меня с такой силой, что я отлетела к противоположной
стене, поморщилась от боли и с трудом сдержалась, чтобы не закричать. Услышав,
что Егор закрыл дверь туалетной комнаты на замок, я немного порылась в его
вещах и, не обнаружив кокаина, вышла из комнаты.
Надев красивое платье и расчесав волосы, я снова
почувствовала, что под моей кожей словно ползают какие-то твари. Выйдя из
комнаты, я столкнулась с домоправительницей и приняла ее за мамину соседку,
тетю Полю. У меня вновь начались галлюцинации.
– Тетя Поля, боже мой, а откуда вы здесь взялись? – спросила
я не понимающую ни слова по-русски француженку.
Немного растерявшаяся дама пошла на кухню, и я отправилась
следом за ней. Сев напротив женщины, я стала наблюдать за тем, как она ставит
посуду в посудомоечную машину, и принялась расспрашивать:
– А как дядя Петя поживает? Все так же пьет? Да вы что?
Неужели спился? Это потому, что у него самогонный аппарат свой. Вот если у него
самогонный аппарат забрать, то он и сам пить перестанет и других не будет
спаивать.
Когда на кухню зашла чернокожая повариха, я бросилась к ней
на шею.
– Тетя Маша! Сколько лет, сколько зим! Господи, дорогие мои,
если бы вы только знали, как я по вам соскучилась! Кто бы мог подумать, что мы
встретимся не где-нибудь, а в Ницце. Вот дела, судьба свела! Ой, я уже стихами
заговорила.
Повариха тактично отстранилась от меня и переглянулась с
домоправительницей.
– Какая милая и веселая русская. В России хорошее чувство
юмора.
Я встала как вкопанная и посмотрела на чернокожую повариху с
изумлением:
– Тетя Маша, а ты когда английский-то успела выучить? С ума
сойти! У тебя такое произношение, как будто ты всю жизнь в Ницце живешь. Ты
давно сюда прилетела? Я же помню, как ты вечно на огороде пахала.
– Смешная русская, – улыбнулась чернокожая повариха и
принялась греметь посудой.
– Тетя Поля, тетя Маша, если честно, я так рада, что мы с
вами вновь вместе. Как там хоть мамка моя? Сестры как?
Убедившись в том, что меня никто не слушает, я направилась к
выходу:
– Ой, бабоньки, я на вас ни в коем случае не в обиде. Я же
понимаю, что вы сюда на заработки прилетели. У вас там в нашем Мухосранске дети
остались, мужья-алкоголики. Всех кормить надо. Вы смотрите, если вам помощь
какая нужна, то не стесняйтесь, говорите. Сейчас уезжаю. А когда приеду, то вам
помогу. Что нужно, почищу, помою. Без проблем!
В гостиной я сразу попала в объятия Шарля.
– Наташенька, как же я все-таки угадал с размером! Какая ты
красивая в этом платье!
– А ты у меня какой красивый…
Я посмотрела на галстук Шарля, и мне показалось, что на нем
сидит бабочка.
– Ой, бабочка, – рассмеялась я и попробовала взять ее
за крылышки.
– Что? Ты хочешь, чтобы я надел бабочку? Наташа, я не ношу
бабочек. Давай я лучше останусь в галстуке.
– Улетела!
– Шутница ты моя…
Обернувшись, я увидела стоящего в дверях Егора.
– Ну что, дети мои, я готов, – произнес он.
– Через пять минут едем, – сказал Шарль.
– Почему через пять? – поинтересовался Егор.
– Потому что у меня для вас сюрприз. Подождите меня здесь. Я
сейчас приду.
Егор оглядел меня с ног до головы и как-то ревниво, не так, как
раньше, поинтересовался:
– Будущий муж шмотья накупил?
– Да. Он меня балует, – ответила я.
– С такими деньгами грех не баловать.
– Конечно, тем более, если одни деньги головой зарабатывают,
а другие при помощи пистолета, – язвительно сказала я.
– Твой француз, что ли, головой зарабатывает? Да он дурак
дураком. Он мажор. У него бизнес семейный. Он сам ничего не создал и никогда не
создаст. Конечно, почему бы деньги на баб не тратить, если ты родился в семье
французских миллионеров?! А меня, между прочим, мать в тюрьме родила.
Я подошла к Егору и заговорила как можно тише.
– Послушай, Егор, мне плевать, где тебя мать родила. Хоть в
тюрьме, хоть на Луне. Прекрати надо мной издеваться и дай дозу. Ты же видишь,
что я погибаю.
– А мне плевать, что ты погибаешь. Точно так же, как тебе
наплевать, где родила меня мать.
– Егор…
– Я уже пятьдесят лет, как Егор. Милая, держи марку. Вон,
твой будущий муж идет. Не заставляй его в тебе разочаровываться.
