Я обернулась и увидела Шарля с корзиной белоснежных роз.
Протянув мне корзину, он подошел к Егору и взволнованно произнес:
– Я прошу руки вашей дочери…
Глава 24
В машине, по дороге в Монако, я чувствовала себя крайне
паршиво. Меня не радовали ни красивейшие пейзажи за окном, ни причалы с
белоснежными яхтами, ни влюбленные глаза Шарля. Шарль не выпускал мою руку из
своей и шептал ласково:
– Ну вот видишь, я попросил твоей руки у отца и он ответил
мне согласием. Осталось слово только за моими родителями. Ты станешь самой
красивой невестой, я тебе обещаю. Ни у кого не будет такого царского платья,
как у тебя. Твой отец как-то не ожидал, что я буду просить твоей руки. Он так
растерялся… Мне даже самому стало немного не по себе.
– Все произошло слишком неожиданно. Отец был просто
шокирован. Шарль, ты действительно умеешь делать сюрпризы.
Я держалась из последних сил. Мне было очень тяжело
улыбаться, так как внутри бушевали демоны. Мне хотелось остановить автомобиль,
вытащить из него Егора, начать трясти его за грудки и требовать получить свою
дозу. Егор показал мне мир, в котором всем правит кокаин, и втянул меня в
страшную кокаиновую зависимость. Его издевательства были слишком жестокими и не
укладывались у меня в голове. Как можно было так со мной поступить в самый
ответственный для меня момент? Что он себе позволяет?
Посмотрев на руку Шарля, я вдруг увидела, что по ней ползет
маленькая змея, и завизжала.
– Наташа, ты чего? – испугался за меня Шарль.
– Там змея.
– Где?
– Маленькая змейка у тебя на руке. Неужели ты не видишь?
– Наташа, тебе кажется. Нет здесь ничего.
– Шарль, это я не понимаю, как можно не заметить, что по
твоей руке ползет змея. Выкини ее, пожалуйста, в окно. Я боюсь. Я боюсь змей! Я
их ненавижу!
Ничего не понимающий Шарль растерянно смотрел на меня и не
знал, что со мной делать. Поморщившись от брезгливости, я схватила невидимую
змейку и выбросила ее в окно.
– Наташа, что с тобой творится? – немного испуганно
спросил меня Шарль. – Что происходит?
Я положила Шарлю голову на плечо и тихо произнесла:
– Шарль, я плохо себя чувствую. Может, никуда не поедем?
– Но это невозможно. Мои родителя отменили все свои дела.
Они нас ждут.
В этот момент Егор спросил меня голосом, полным издевки:
– Доча, что у тебя болит? Почему ты плохо себя чувствуешь? У
тебя насморк?
– Мне сегодня не здоровится. Папа, ты не взял с собой какие-нибудь
таблетки? Может, порошок от горла? Я выпью его с водой.
– Давайте остановимся у аптеки и купим порошок, –
предложил ничего не подозревающий Шарль. – Это займет пару минут.
– Боюсь, что здесь не продают такой порошок, –
напряженно ответила я. – По крайней мере, в аптеке – точно.
– Зря ты так считаешь. У нас в аптеках достаточно широкий
ассортимент лекарств.
Егор протянул мне таблетку и все так же издевательски
произнес:
– Выпей, доченька. Полегчает. Не могу гарантировать, что
отпустит, но немного полегчает.
Шарль попросил водителя остановить машину и пошел купить мне
воды. Я покосилась на водителя и сказала Егору по-русски.
– Что это за таблетка?
– Экстази.
– Егор, мне кажется, ты уже отыгрался на мне по полной
программе за мои слова. Дай мне дозу или я просто умру. Прости меня за то, что
я наговорила тебе всякой ерунды. Дай мне дозу. Я тебя умоляю. Егор, пожалуйста,
будь человеком.
– Наташа, какая доза? Ты к родителям жениха едешь. Пора
становиться приличной девушкой. А ты скажи родителям жениха, что ты наркоманка.
Они тебя в дорогую больничку положат. Лечить начнут. Или боишься, что твой
французский лох сам от тебя откажется?
– Егор, ты уже наказал меня по полной. Не мучай, дай дозу.
Хочешь, я с тобой поговорю о твоей прошлой жизни?
– Не хочу.
– Почему?
– Потому что я говорю на эту тему всего один раз.
Вскоре появился Шарль и протянул мне бутылочку с водой. Я
трясущимися руками положила в рот таблетку, выпила ее и посмотрела виновато на
Шарля.
– Шарль, прости. Я купалась вчера в море и простыла.
– Как же так? Море теплое.
– Я очень долго потом стояла под ледяным душем.
– Наташенька моя, ну что ж ты себя не бережешь?
У меня по-прежнему сильно болело сердце. Я слышала, что
экстази – это клубный наркотик, и его в основном употребляет молодежь на дискотеках.
Правда, когда-то я видела по телевизору программу, в которой говорилось, что от
экстази можно даже умереть. Много молодых людей попадает в реанимационные
отделения потому, что смешивают экстази с алкоголем. Но это меня интересовало
меньше всего. Если бы Егор дал мне шприц и сказал, чтобы я сделала себе укол в
вену и мне от этого станет легче, я бы сделала это, не раздумывая ни минуты. Я
действительно пошла на все, только бы облегчить свое состояние.
В той передаче также шла речь о девушке, которая приняла
экстази, ничего при этом не почувствовала, а умерла. Когда я смотрела передачу,
меня это очень сильно напугало, и я осудила тех, кто принимает наркотики. А
сейчас мне это было глубоко безразлично. Человек все равно рано или поздно
должен умереть, и какая разница – от наркотиков или нет. Теперь я не осуждала
тех, кто сидит на «дозе». Я их очень хорошо понимала. Когда-то мне казалось,
что это никогда меня не коснется.
Я не скажу, что экстази облегчил мое состояние, но у меня
появилась бодрость, и мне почему-то очень сильно захотелось секса. Я положила
свою руку на ширинку Шарля и стала ласково гладить его интимное место.
Покрасневший как рак Шарль осторожно убрал мою руку и прошептал мне на ухо:
– Наташа, папа увидит.
– А ты меня хочешь?
От неожиданности Шарль закашлялся.
– Наташенька, конечно, хочу. Еще с того самого первого дня,
как тебя увидел. Но ты дала мне понять, что не хочешь заниматься со мной
банальным сексом, а мечтаешь о любви. Я серьезно отнесся к твоим словам и не
пытаюсь форсировать события. Я же люблю тебя. Очень люблю.
Мне хотелось закричать, завыть в голос, встать перед Шарлем
на колени и рассказать ему, что я редкостная тварь, которая не стоит даже его
мизинца.
Когда мы въехали в Монако, Шарль вновь примерил на себя роль
экскурсовода и принялся рассказывать нам об этом независимом княжестве.
