Разгребаю кучу и вскрикиваю: черная лампа с хромированной подставкой похожа на диковинное маленькое существо – черная голова, серебряный хребет. Я судорожно расшвыриваю вещи.
Сердце замирает, когда на глаза попадаются два паспорта. Открываю первый. Это она, девочка с фотографии. Эми Оливар. Второй паспорт принадлежит ее матери, и лицо тоже мне знакомо. Энкарнасьон. Испанское имя? Похоже… Вот и тетрадь в черном переплете, записи явно на испанском.
Отец Эми Оливар. Но он сказал, что его зовут Уильям Маркс.
В пластиковом пакете, неплотно завязанном, лежит что-то зеленое и склизкое. Школьная форма. Школьная форма Эми. Почему она влажная? Что это за запах? Плесень? Он утопил ее?
Не могу находиться среди этих вещей. Я уверена, что Эми и Энкарнасьон мертвы; я не была бы уверена больше, даже если бы нашла их тела. Схватив свою одежду, сбегаю вниз, включаю душ в крохотной ванной и стягиваю халат. Торопливо ополаскиваюсь, глядя, как вода у ног из розовой становится чистой. Потом беру голубое полотенце, аккуратно сложенное на батарее, вытираюсь и одеваюсь.
Теперь я могу уйти, вернуться домой, позвонить в полицию. Я могу привести их сюда, и они найдут… Нет. Кое-что им нельзя найти. Я должна вернуться к прежней жизни – к жизни, которую люблю, которая у меня была, иначе и сбегать смысла нет.
Никто не узнает, что он со мной сделал.
Возвращаюсь в ванную на втором этаже. Сдерживая тошноту, вытряхиваю из пластикового пакета школьную форму Эми. Потом медленно обхожу весь дом, собираю все вещи, которые не рискну здесь оставить: халат, шприц, черную тетрадь. Выходя на улицу, я дрожу.
Вещественное доказательство номер VN8723
Дело номер VN87
Следователь: сержант Сэмюэл Комботекра
Выдержка из дневника Джеральдин Бретерик,
запись 9 из 9 (с жесткого диска ноутбука «Тошиба»,
найденного по адресу: Корн-Милл-хаус,
Касл-парк, Спиллинг, RY290LE)
18 мая 2006, 11.50 утра
Сегодня я пыталась расслабиться, читая в ванной, когда услышала за спиной дыхание. Люси. С тех пор как мы начали оставлять ее дверь открытой на ночь, она стала гораздо чаще вылезать из кровати по ночам и разыскивать меня по всему дому. Каждый день я спрашиваю, боится ли она чудовищ до сих пор. Она утверждает, что боится. «Ну, тогда ты явно еще не большая девочка, – говорю я. – Большие девочки знают, что чудовищ не бывает. Большие, умные девочки спят с закрытой дверью».
Я повернула голову, увидела ее в дверях ванной и сказала:
– Люси, уже половина одиннадцатого. Возвращайся в кровать и спи. Сейчас же.
– Нельзя так делать, мам.
Я спросила, чего именно нельзя делать.
– Вот так ставить лампу на бортик ванны. Она может упасть, и тогда тебя убьет током насмерть.
Она слишком мала, чтобы понимать, что такое «ток», но знает, что это плохо. Наверное, думает, что это вроде «больно» – как ей было, когда она упала в саду и ободрала обе коленки.
– Со мной все будет в порядке, – ответила я. – Здесь мало света для чтения. А чтение в ванне меня успокаивает.
Зачем я вообще пустилась в объяснения? «Доводы разума» бесполезны с пятилетними девочками, – по крайней мере, с моей пятилетней девочкой. Логика не работает, убеждение не работает, «потому-что-я-так-сказала» не работает, мольбы не работают, терпение не работает. Наказания, запреты, игрушки, развлечения и интересные занятия не действуют, даже взятка не всегда работает, вернее, работает, только пока поощрительный шоколад тает во рту.
Золотое правило воспитания детей: что бы вы ни делали, какие бы приемы ни использовали, ребенок сожрет вашу душу.
В ответ на мою попытку ответить ей как взрослой, Люси разрыдалась.
– И со мной все будет в порядке! – закричала она. – Я никогда не читаю в ванне, так что меня не убьет током! И я не попаду на небо, потому что нельзя попасть на небо, если тебе меньше ста лет, – миссис Флауэрс мне рассказала!
Она убежала обратно в кровать, довольная тем, что испортила мне отдых.
Боб его знает, что они там вдалбливают ей в голову в этой школе. Однажды Люси спросила меня, что такое рай. Я сказала, что это неплохой «фильм ужасов», ну и еще шестизвездочный отель на Мальдивах, с собственным песчаным пляжем.
– Туда попал Иисус, когда умер? Ну, до того, как воскрес?
– Сомневаюсь, – сказала я. – Насколько я его себе представляю, он бы предпочел пеший поход по Озерному Краю.
И пусть никто не обвиняет меня в том, что я пренебрегаю духовными нуждами дочери.
– А кто тогда ездит в отель «Рай»? – спросила Люси.
– А вам в школе уже рассказывали про дьявола? – поинтересовалась я.
10.08.07
Убедившись, что дом на Бэлчер-Клоз пуст, Селлерс согнулся, оперся руками о колени и попробовал восстановить дыхание. Что тут произошло, было совершенно понятно: ублюдок запер ее в той комнате, а она разбила окно и сбежала.
По коридору на втором этаже и по лестнице раскиданы ключи. На кухонном столе – заряженный пистолет. Везде кровь и осколки. Селлерс постарался ничего не трогать, оставить для экспертов все как есть.
Вот тебе и интуиция. Вчера несуществующий Гарри Мартино из кожи лез, чтобы помочь, передал им почту Оливаров, обещал, что попробует найти их телефон и адрес. Мятый пиджак, кейс валяется на полу, умудрился потерять бумажник. Растрепанный, растерянный, безобидный. И Селлерс с Гиббсом купились.
Селлерс замер. Пиджак. Пиджак от костюма.
Он снова поднялся в главную спальню, открыл шкаф и уставился на костюм. Он что, ослеп? Вчера этот самый пиджак валялся в прихожей, прямо перед глазами. Селлерс провел много часов, расхаживая по городу с фотографией коричневого костюма в кармане. Сколько раз он вынимал ее и показывал?
Он залез в шкаф, чтобы убедиться в том, в чем и так был уверен. На ярлычке было написано: «Освальд Боатенга».
О пропаже именно этого костюма заявил Марк Бретерик.
Мишель Джонс сидела напротив Сэма Комботекры в комнате для допросов номер один и рыдала в платок, который он ей дал. Ее здоровый вид несколько портили красные припухшие глаза. Губы потрескались. Она смотрела куда-то вниз, непрерывно то скрещивая ноги, то ставя прямо.
Сэму заочно не нравился новоиспеченный муж Мишель, который, вместо того чтобы поехать с ней в полицию, посадил ее в такси, а сам отправился на боковую. Очаровательно. Кейт точно развелась бы с ним за такое. В голове у него частенько звучал голос Кейт. Вот и сейчас он назидательно произнес: «Другого и ждать нечего, когда выходишь замуж за первого встречного-поперечного». Сэм и Кейт прожили вместе одиннадцать лет, прежде чем пожениться, а Мишель встретила своего мужа в апреле 2006-го, всего за год с небольшим до свадьбы. В день дурака, пояснила она Сэму, удивленная его интересом. Будем надеяться, что девушка не сглупила и не испортила себе жизнь. Впрочем, наверное, он слишком эмоционален. С Джонсом он не знаком, так что, пожалуй, не следует его с ходу осуждать.
