– Сэр, вы шутите! Двести семьдесят шесть потерпевших из разных городов – мне их за полгода не опросить!
Снеговик кивнул.
– Не в моем характере злорадствовать, Уотерхаус, кичиться властью или превосходством, даже если бы оно у меня было, но не могу не отметить, что, имей вы звание сержанта, которое давно могли получить и получили бы через несколько месяцев, если бы записались на экзамены...
– Так дело в этом?
– Попрошу не перебивать! Имей вы звание сержанта, сейчас руководили бы следственной группой и сами распределяли поручения...
– Я мог бы руководить следственной группой в сотнях миль отсюда. – Остатки самообладания Саймон сохранял с колоссальным трудом. В Спиллинге Чарли, родители, друзья и близкие. Пруст не заставит его переехать и нежеланное повышение не навяжет!
– Уотерхаус, вам нужно расширять кругозор! Это одна из причин, по которой вам поручается дело Нэнси Беддоус. Как вы сами заметили, для опроса потерпевших придется поколесить по стране. Неужели не интересно увидеть разные города? Вам прежде доводилось покидать Калвер-Вэлли на более-менее продолжительное время?
Саймону страшно хотелось убить Пруста за то, что устроил этот спектакль перед Комботекрой. Сэм Комботекра знал, что Саймон учился в университете Роундесли, но что все три года учебы он прожил с родителями, понятия не имел. А вот Прусту было известно все, каждая нелицеприятная подробность биографии Саймона. Какую он сейчас обнародует? Возраст, до которого Саймон жил с родителями? Воскресенья, которые он провел с матерью в церкви, вместо того чтобы мучиться похмельем в компании с университетскими приятелями?
– Сэр, вы наверняка шутите!
Пруст ухмыльнулся. Он пребывал в хорошем настроении, которое – вот чудо! – не собиралось его покидать. Судя по всему, оно могло продлиться целый день.
– Уотерхаус, пожалуйста, объясните мне, в чем дело. Вам поручают обычное задание, просят выполнить рутинную работу, почему же вы так реагируете? Почему лезете в бутылку и встаете на дыбы? – Не давая Саймону опомниться, Снеговик продолжил: – Я же не прошу вас надеть костюм гориллы и раздавать бананы в общественном транспорте! Я прошу лишь взять свидетельские показания у людей, которым Нэнси Беддоус через интернет-аукцион незаконно продала одежду, украденную в дорогих магазинах. Разве я виноват, что их так много? Разве я виноват, что миссис Беддоус тратила рабочее время на преступную деятельность, совершенно не соответствующую служебным обязанностям банковского служащего? Целеустремленности и усердия этой женщине не занимать! Ей на двести семьдесят шесть человек терпения хватило. Миссис Беддоус совершила преступление ради денег, а вам ради денег же придется его расследовать, конечно, это ведь ваша работа! – Пруст расплылся в улыбке, явно довольный четкостью своих выводов. – Полагаю, выполнив задание, показаний вы наслушаетесь под завязку и не захотите связываться с безответственными личностями, болтающими о несовершенных убийствах.
– Так речь об Эйдене Сиде? – зло воскликнул Саймон.
Надо было сразу догадаться! Он посмотрел на Комботекру, вместе с которым лишь час назад решил взять у Сида свидетельские показания. Неужели Комботекра доложил Снеговику? Наверняка. Саймону в наказание навязали Нэнси Беддоус, а Комботекру заставили участвовать в душераздирающем спектакле.
– Признаюсь, мне немного жаль, – проговорил Пруст. – Читать показания мистера Сида – одно удовольствие! Досадно, что нельзя вести расследование ради забавы! «Я не намерен объяснять, почему убил некую женщину по имени Мэри Трелиз. Я не намерен сообщать, когда именно убил мисс Трелиз. Я не намерен рассказывать, в каких отношениях состоял с мисс Трелиз до совершения убийства...»
– Сэр, мы с Саймоном думаем, что...
– «Я не намерен, – выкрикнул Пруст, начисто заглушив голос Комботекры, – комментировать заявления детективов Кристофера Гиббса и Саймона Уотерхауса о том, что 29 февраля 2008 года и 1 марта 2008 года они застали мисс Трелиз живой и здоровой в доме номер пятнадцать по улице Мегсон-Кресент, город Спиллинг, и ознакомились с несколькими документами, подтверждающими, что эта женщина действительно сорокалетняя Мэри Бернадетт Трелиз...»
– Сэр, если в подобной ситуации не брать свидетельские показания, лучше сразу все дела закрыть! – заметил Саймон. Получай, хитрый ублюдок! Прежде чем дело закрывать, пусть сперва докажет, что верно запомнил факты!
– Объясните, почему мы до сих пор не обвинили мистера Сида в даче заведомо ложных показаний? – рявкнул инспектор. Хорошего настроения как не бывало. Тем не менее Саймон почти не сомневался, что Пруст установил новый рекорд: прежде метать молнии он начинал куда быстрее.
– Трелиз заявила, что не знает Сида, но, по мнению Гиббса, она лжет, – начал Комботекра. – Вдруг Сид ее избил и бросил умирать, но она выжила, а сейчас отнекивается, опасаясь мести? – Голос Сэма звучал неуверенно: он говорил не своими словами, а повторял за Саймоном, наверняка из желания оправдаться перед ним за дело Беддоус.
– Мисс Трелиз выглядит как жертва побоев? Вы заметили шрамы, увечья или признаки ограниченной подвижности? Лекарства, рекомендации врача на столе, инвалидную коляску перед домом?
– Нет, сэр.
– Мы не обнаружили ни прямых, ни косвенных доказательств того, что Эйден Сид совершил преступление, – честно признался Комботекра. – Если, конечно, отбросить устные свидетельства.
– Устные свидетельства? – бесцветным голосом повторил Пруст. – То есть ложь?
– Сэр, я весь вчерашний вечер просматривал нераскрытые дела, искал созвучие рассказанному Сидом и Басси...
– Созвучие искали? Сержант, неужели вы музыкой увлекаетесь?
Комботекра вежливо улыбнулся, якобы отдавая должное остроумию шефа.
– Соответствий я не обнаружил, как ни расширял зону поиска, – ни одного убийства при невыясненных обстоятельствах, где бы имя или адрес жертвы напоминали имя и адрес Мэри Трелиз. Ни одного. Все три фамилии, Сид, Басси и Трелиз, я пробил по базе данных на совершивших тяжкие преступления, в том числе преступления сексуального характера, по базе данных на владельцев огнестрельного оружия, Национальной компьютерной сети полиции, по базе данных Министерства здравоохранения и социального обеспечения и по базе данных Фонда социального страхования. Все трое – те, за кого себя выдают, ни один не...
– Да, да, сержант, понятно, – отмахнулся Пруст. – Вы не упомянули, что эти трое не члены труппы оперного театра Роундесли и не играли в «Вест-Сайдской истории».
– Мы с Саймоном считаем, что, несмотря на все это, у Эйдена Сида следует взять письменные показания. – Комботекра нервничал, искренне считая, что храбро отстаивает свою правоту, поэтому его голос звучал громче обычного.
– Не только у Сида, – вмешался Саймон. – И у Басси с Трелиз тоже.
– Понимаю, вам хочется развлечься, но, к сожалению, не получится, – с фальшивой грустью заключил Пруст. – Нет ни времени, ни возможностей. Только представьте себе показания Мэри Трелиз: «В день, который неизвестный мне человек по имени Эйден Сид отказывается называть, он не лишил меня жизни...» – Пруст ударил кулаком по столу. – Да что с вами обоими?! Может, в середине восьмидесятых бифштексами не там, где надо, угощались? Тогда, если помните, бешенство свирепствовало!
