Мне оставалось только упасть ничком, ни на что особо не надеясь, но просто так дать себя зарезать было выше моих сил. Клинок направленный в сердце не нашел его там где ожидал, и по инерции пролетел вниз; я почувствовал, как он вошел в тело где-то в районе левой почки. Разбойник возмущенно зарычал, вырвал нож и снова замахнулся… Теперь все. В ожидании удара я сжался, но вместо хруста рассекаемой плоти услышал его приглушенный вскрик, быстро перешедший в квохтанье. Из последних сил повернув голову, я увидел в колыхающемся свете силуэт Асмир с кинжалом в левой руке, правой она пыталась зажать мою рану какой-то не слишком чистой тряпицей. «Если не умру от потери крови, то здешняя антисанитария все равно меня доконает» – мелькнула непрошеная мысль.
Пока Асмир возилась с раной, я вновь попытался оглядеться. Разбойники не брали пленных и добивали раненых. Очаги слабого сопротивления слишком быстро угасали, и цепь факельных огней неумолимо приближалась к нам.
– Бежим, – потянула меня за руку девушка, – Вставай же.
Я честно попытался подняться, и что самое удивительно мне это почти удалось. Асмир перехватила мою руку, закинула себе на плечи. и побрела задыхаясь под непосильной ношей. Ясно как день, что надолго ее не хватит. Ноги путались в невысокой пожухлой траве как в колючей проволоке, холодный пот заливал глаза; я чувствовал, как с каждым толчком сердца жизнь вытекает из меня вместе с парившей на холодном воздухе кровью.
– Куда идти? – спросила моя санитарка, в очередной раз остановившись, и обессилено прислонившись к дереву.
«А я почем знаю» – подумал я, и молча махнул рукой куда-то в бок. Почему-то мне показалось, что нам туда.
Метров через триста, когда я уже был не в состоянии сделать ни единого шага, мы остановились перевести дух. Быстрый взгляд назад показал, что кружение огней из хаотичного перешло в упорядоченное, и что расстояние до них постепенно сокращается. Значит, идут по нашу душу. Прислушавшись, я даже различил высокий молодой голос:
– Добудьте мне этого Велеслава живым! За то, что убил батюшку, кожу с него сдеру и пущу себе на сапоги! Ищите! Кто найдет, – половину моей доли получит.
Больше разобрать было ничего нельзя, – все потонуло в радостных криках разбойников. Значит, сынок за папашу-главаря со мной рассчитаться решил. Надеюсь, что к тому времени как они нас догонят (а что догонят, я уже не сомневался), успею истечь кровью. Перспектива остаться без кожи на пронизывающем холодном ветру меня не радовала, простыну еще, не дай бог… Ладно шутки в сторону. Нужно отослать Асмир. Одна она еще сможет от них оторваться. Вот только как этого добиться? Любые фразы типа «Брось, брось меня. Уходи.» разобьются об ее фанатичное упрямство. Конечно, я могу не сделать больше ни одного шага, изобразить обморок и упасть… Кстати, еще шагов десять и изображать ничего не придется, – однозначно рухну без сил. Но в этом случае она, скорее всего, просто усядется рядом, и будет ждать, сжимая в руках кинжал своих героических предков. Никуда не годится. Тут меня посетила гениальная идея. Я собрался с силами, и прошептал с трудом подбирая слова:
– Асмир. Слушай меня внимательно. Вместе нам не спастись… Здесь неподалеку живет старик, он … Как это?.. Кудесник, колдун. Ты должна привести его сюда… Он поможет, собьет погоню со следа… Торопись.
Вообще-то когда я нес эту ахинею, то очень сомневался, что она мне поверит, но ничего другого придумать был не в состоянии. К моему удивлению, Асмир приняла все за чистую монету, и также шепотом переспросила:
– Куда идти?
Я махнул рукой в направлении самой густой чащи и с облегчением вздохнул, когда ее тонкая фигурка исчезла среди стонущих под ветром деревьев. Начинался дождь. Наверное, будет буря. Я со стоном опустился на траву и постарался поудобнее привалиться к шершавому древесному стволу. Преследователи перекрикивались в каких-нибудь ста метрах. Скоро, уже скоро… В руке был все еще зажат кинжал, но воспользоваться им не хватит сил. Тело быстро коченело, исхлестанное холодными дождевыми плетьми. Пожалуй, мне действительно повезет, а разбойники так и не получат награду, обещанную за живого Велеслава. Сквозь смыкающиеся ресницы я смотрел на радужные пятна приближающихся факелов, и в какой-то момент мне показалось, что они постепенно начинают смещаться в сторону. Их становилось все меньше, крики слышались все дальше… Странно. Сбиться с четкого кровавого следа они не могли даже в темноте. Тогда почему…
– Вот он, дедушка. – голос Асмир слышался из страшного далека. С кем это она разговаривает? Передо мной сгустилась изломанная тень, едва различимая на фоне дождевой завесы.
– Давненько мы не видались, Велеслав, – сказал старый волхв, – я уж думал, ты и дорогу ко мне позабыл…
Не успев удивиться неожиданному спасению, я облегченно вздохнул и потерял сознание.
Сначала вернулись звуки. До меня доносилось потрескивание поленьев в очаге, вой ветра и тихий голос Асмир:
– Я вышла из шатра, чтобы как следует смыть с себя грязь и кровь, отстирать одежду. Совсем неподалеку от родника было маленькое озеро, откуда люди аль Хусейна брали воду для лошадей. И я, стараясь не попадаться никому на глаза, пошла на его дальний край – подальше от любопытных.
Тут девушка замолчала, и старый волхв был вынужден спросить:
– Что же случилось после?
– После я услышала голоса. Двое мужчин переговаривались совсем рядом. Я различила голос нашего проводника. Другой был мне незнаком. Они говорили о ночном нападении на лагерь. О том, что подмешают в вино араба сонного зелья, и о том, что Велеслава велено взять живым. Я очень испугалась…
– За него?..
– Да, за него. За себя я уже разучилась бояться. Стала тихонько пробираться назад, да ненароком наступила на сучок…
– И тебя услыхали. Верно?
– Куда верней! Они в лесу, как у себя дома, а я в степи росла. Живо догнали, я даже кинжал из сапога выхватить не успела. Заткнули рот, оттащили еще дальше и принялись привязывать к дереву, но обыскивать не стали. И тихо так посмеивались: ее, мол, тоже в живых надобно оставить – пригодится. Одно я лишь сумела – прикинуться обеспамятевшей. Падаю, из рук выскальзываю… Ругались они, ругались, а после посадили на землю и наспех примотали веревками, потому что услышали, как стали проводника в лагере кликать.
– Кто ж освободил тебя, дитятко?
– Сама. И так извивалась, и эдак, только к ночи из пут выпросталась. Бегу к лагерю и вижу – опоздала. Я к шатру Салима, гляжу: Велеслав ползет, и разбойник над ним ножом замахивается. У меня словно крылья на ногах выросли. Успела, хвала Огню небесному и земному…
– Твое племя поклоняется Огню? – в вопросе волхва за версту был слышен профессиональный интерес.
– Да, так учил пророк Заратуштра.
– Что ж и у нас на Руси почитается Огонь Сварожич. Только я другому богу служу – Велесу.
В разговоре возникла пауза, и я кожей ощутил, как вспыхнул в Асмир огонек недоверия, если не сказать страха. Вот уж чего не ждал от отважной гордячки.
