– Далась вам всем моя шкура! Разбойники, вон, тоже хотели меня без нее оставить…
– Ха-ха-ха, – громоподобный смех Харальда, заставил Роберта слегка приоткрыть дверь, и убедиться, что со мной все в порядке, – В умные головы и думы одинаковые приходят. Потешил ты меня, Велеслав. Послушал бы тебя еще, да только пора мне, – Освальд дожидается. Совет держать будем. А ты спи. Когда много крови теряешь, спать – первое дело. Вижу, уже носом клюешь. Как голова лавки коснется – сразу заснешь, никакое ромейское зелье в вино лить не придется. Ха-ха-ха.
И довольный своей шуткой, Харальд наконец ушел. Оставив меня в состоянии шока. Даже я не знал, какое именно зелье мне подмешали. Тогда откуда ему это стало известно? Ответ мог быть только один. Но он меня категорически не устраивал. Неужели за нападением стоял Харальд. Кто же был нужен разбойникам я или арабский караван? Или одно другому не мешает? Получили заказ на меня, а сами решили дополнительно подработать? По совместительству, так сказать? А потом ему доложили о провале, – не удивительно, что Харальд взбесился. Нет, не может быть. Для него это слишком сложно. Он ведь прямой, как карандаш. Мог бы и сам меня… Или не мог? Тогда ему точно хёвдингом не бывать, – Освальд не простил бы моей смерти никому, даже брату. Н-да-а-а.
Но все мои логические построения рассыпались прахом, когда вернулись Роберт и Асмир – как вывел он ее за ручку, так и привел. И улыбается, котяра, во все тридцать два зуба. Как он только половины не лишился, с его – то характером и любвиобильностью? Сразу же выяснилось, что я еще не разучился ревновать. Даже сон поджал хвост и юркнул в дальний уголок мозга, испугавшись такого концентрированного чувства. При этом я не мог не заметить, что они удивительно подходили друг другу. Оба чернявые, смуглые, подвижные, в общем одного поля ягоды. Держу пари, что и понимают друг друга с полуслова. Но мне от этого не легче.
– По что Харальд приходил? – спросил Роберт, он был в курсе наших отношений.
– Потолковать по душам.
– Ужели у него она есть?
– Есть, да не про мою честь. Но пока мы примирились – так хотел Освальд.
О своих подозрениях я, само собой докладывать, ему не стал. Рановато, и доказательств никаких. В таких делах спешить не рекомендуется. Может потом осторожно расспросить Роберта, с кем из местных видели Харальда, не отлучался ли он хоть на пол дня… В общем провести свое маленькое журналистское расследование. Тут я отвлекся от раздумий, и непонимающе уставился на побратима, который деловито паковал свои пожитки в заплечный мешок.
– Ты куда собрался?
– То есть как «куда»? К Хенрику с Бенгтом. Иль ты предпочтешь, чтобы там поселилась Асмир? – и хитренько так мне подмигнул. – Смотри, красавица, не слишком утруждай Велеслава, – ему еще силы для боя потребуются.
– Вот встану я с лавки, Роберт и…
– Ты встань сперва, а там поглядим. Ну, бывайте.
И весело хлопнул дверью. У него все всегда выходило весело, даже умирать, наверное, будет с ухмылкой. Тьфу-тьфу-тьфу.
– Ложись, Велеслав. – деловито приказала Асмир., – помнишь, что Мураш тебе сказывал? Не трудить себя раньше времени. Ложись, я тебе пособлю.
Я ощутил ее пальцы на своих плечах и на короткий миг полностью отключился от внешнего мира, сосредоточившись на этих завораживающих прикосновениях. Однажды мне на глаза попалась статья, что можно лечить с помощью наложения рук. Сейчас в это особенно легко было поверить. Но все хорошее, увы, быстро кончается…
– Пойду у здешних знахарок трав испрошу, – отвар для тебя приготовить. Не сомневайся, мне Мураш все подробно обсказал. – успокоила меня она, и вспугнутой пичугой выпорхнула из избы.
Мне показалось, что прошло совсем немного времени, что я просто закрыл и сразу же открыл глаза, но серая предрассветная хмарь за окном, такая непохожая на яркий солнечный день, ясно давала понять, что я благополучно проспал весь остаток дня и всю ночь. Когда глаза привыкли к полумраку, мне удалось различить на соседней лавке свернувшуюся калачиком Асмир. Жажда мучила так, будто вчера я отмечал как минимум проводы в армию, защиту диплома и День взятия Бастилии. Совсем рядом, на столе маячил укутанный горшок, как я подозревал с приготовленным Асмир отваром. Дело было за малым: попытаться сесть и дотянуться до питья, ничего, по возможности, не уронив. К большому сожалению, я всегда был сильней в теории. Попытка напиться никого не разбудив, окончилась разгромом шведов под Полтавой. То есть оглушительным грохотом свалившегося горшка и негодующим воплем хозяйской кошки, которая мирно дремала возле теплой еще печи до того момента, пока ее не придавило откатившимся чугунком.
Конечно, Асмир проснулась и, конечно, наговорила мне массу «теплых» слов. Никакого уважения к бывшему хозяину. Хорошо, хоть горшок был аккуратно прикрыт крышкой и плотно замотан. Иначе пришлось бы моей добровольной сиделке все начинать с начала.
Весь день я протирал спиной лавку, в отличии от Асмир, которая ни разу не присела помогая по хозяйству. И, как потом выяснилось, общаясь с Робертом, которому сочинить душещипательную байку, любезную девичьему сердцу, было так же легко, как врага без головы оставить.
Так продолжалось еще два дня. А на утро третьего я вышел во двор и попытался метнуть топор (не боевой, а обычный колун) с двадцати шагов в потемневшие от непогоды доски забора. Топор не долетел каких-нибудь несчастных три шага и смачно врубился в раскисшую от недавнего дождя землю. Конечно, в моем состоянии это могло считаться своеобразным рекордом, но я только раздосадовано махнул рукой. Освальд слов на ветер не бросает. Если этот чертов топор я не сумею воткнуть в заборные плахи с обещанных двадцати шагов, не видать мне сшибки с разбойниками как своих ушей. Оставит меня хёвдинг в деревне прозябать да завидовать. Я устало опустился на крыльцо. Силы возвращались куда медленнее, чем хотелось. Оставалась лишь слабая надежда на то, что разбойников не сумеют выследить так быстро, и я, глядишь, еще успею обрести прежнюю форму.
И Фортуна в этот раз оказалась на моей стороне. Ни через три, ни через пять дней, ни даже через неделю мы так и не смогли получить достоверных сведений, о том, где же находится гнездо, свитое разбойничьей шайкой. К моей великой радости, надо сказать. Всю неделю я упорно тренировался, метая топор и один на один рубясь с викингами (чаще, конечно, с Робертом), пока руки не наливались болью, а надсадное дыхание не грозило разорвать легкие в клочья. И, в конце концов, мог удовлетворенно утереть ратный пот со лба. Я был почти в норме. Оставалось только дождаться известий от местных добровольных лазутчиков.
– Я пойду с тобой, – неожиданно заявила мне Асмир, когда я после очередной тренировки сидел с Робертом на травке и наслаждался неподвижностью.
– Куда это?
– Сражаться с разбойниками. Они мне тоже кое-что задолжали.
– Тебе никто не дозволит. Хоть бабы у викингов не такие забитые, как наши, а только идти в сечу с девчонкой сопливой ни одному из них и в кошмарном сне не привидится, – я вынужденно грубил, надеясь, что она обидится и отстанет, но…
