— Ладно, Не могу жаловаться, поскольку я на них тоже живу.
Но хочу предупредить тебя насчет мамы. Ей становится все хуже. Видеть, как папу
разорвало на части… С тех пор она сдает буквально на глазах. Ты ещё не знаешь
худшего — тогда ты спал. Три раза она ночью просто вставала и выходила из дома
в ночной сорочке — да ещё и босиком, и это в феврале, Господи помилуй! — и
бродила, будто искала папу. К счастью, одна из знакомых каждый раз замечала её
и приводила обратно. Мать все спрашивала её — миссис Брандт, — не видела ли она
папу. Пойми, ей становится хуже. Я уже беседовал с парой врачей. Они считают,
что её надо на время поместить в лечебницу. Мы с Клодией тоже так думаем. Мы не
в состоянии все время следить за ней, а она может попасть в беду. Клодии сейчас
шестнадцать. Мы вдвоем способны управиться с делами, пока её не будет. Но это
дорого стоит.
— Я достану денег, — ответил Кройд. Когда он на следующий
день нашел наконец Бентли и сообщил, что им придется быстро провернуть ещё одно
дело, маленький человечек обрадовался, потому что до этого Кройд не стремился
повторять подобные операции так скоро.
— Дай мне примерно день, чтобы все продумать и разработать
детали, — сказал Бентли. — Я с тобой свяжусь.
— Договорились.
На следующий день Кройд почувствовал, что аппетит его растет
и время от времени одолевает зевота. Поэтому он принял одну из таблеток.
Она здорово подействовала. Если не сказать больше. Он
почувствовал себя просто чудесно. Не мог даже вспомнить, когда прежде так
хорошо себя чувствовал. Ему казалось, что все складывается удивительно удачно.
Все его движения стали особенно плавными и грациозными. И к тому же он
чувствовал себя более энергичным, воспринимал все более четко, чем всегда. И,
самое важное, ему не хотелось спать.
Только ночью, когда все остальные улеглись, эти ощущения
начали угасать. Он принял ещё одну таблетку. Когда она подействовала, Кройд
почувствовал себя так чудесно, что вышел на улицу и полетел высоко над городом,
поплыл в холодном мартовском небе между яркими созвездиями города и далекими
небесными созвездиями, полный сознания того, что владеет тайным ключом к смыслу
всего окружающего мира. Кройд мельком вспомнил о воздушном сражении Джетбоя и
пролетел над развалинами речного порта на Гудзоне, который сгорел, когда на
него обрушились обломки самолета Джетбоя. Он читал, что на этом месте пилоту
собираются поставить памятник, Интересно, что тот чувствовал, летя вниз?
Кройд снизился и стал пикировать между домами, иногда
опускался на крышу, прыгал, падал, спасаясь в последний момент, В одно из таких
мгновений он заметил двух человек, которые наблюдали за ним из подъезда. По
какой-то причине, непонятной ему самому, это вызвало у него раздражение. Тогда
он вернулся домой и принялся за уборку. Сложил в пачки старые газеты и журналы
и перевязал их бечевками, выбросил мусор, подмел пол, перемыл всю посуду в
раковине. Отнес по воздуху четыре порции мусора к Ист-Ривер и бросил их в воду,
так как за мусором все ещё приезжали нерегулярно. Вытер всюду пыль, а рассвет
застал его за чисткой столовых приборов. Потом он вымыл все окна.
Совершенно неожиданно Кройд почувствовал слабость и весь
затрясся. Поняв, в чем дело, он принял ещё таблетку и поставил на плиту
кофейник. Прошло десять минут. Трудно было усидеть на месте, любая поза
казалась неудобной. Ему не понравился зуд в ладонях. Он несколько раз мыл руки,
но зуд не проходил. В конце концов Кройд принял ещё таблетку. Он смотрел на
часы и прислушивался к шуму закипающего кофейника. Как раз когда кофе был
готов, зуд и дрожь начали ослабевать. Он почувствовал себя гораздо лучше. Кройд
стал пить кофе и тут снова вспомнил о тех двоих в подъезде дома. Они над ним
смеялись? Его быстро охватил гнев, хотя он как следует не разглядел их лиц и не
понял их выражения. Следили за ним! Если бы у них было побольше времени, могли
бы и камень бросить…
Кройд затряс головой. Это глупо. Просто два незнакомых
парня. Неожиданно захотелось выбежать из дома и обойти весь город или снова
полетать. Но тогда можно пропустить звонок Бентли. Он стал ходить взад и вперед
по комнате. Попытался читать, но был не в состоянии сосредоточиться. В конце
концов Кройд сам позвонил Бентли.
— Ты уже что-нибудь придумал?
— Пока нет, Кройд. А к чему спешить?
— Меня снова клонит в сон. Знаешь, что это означает?
— Да. Ты уже принимал таблетки?
— У-гу. Пришлось.
— Ладно. Послушай, не слишком на них налегай, если сможешь.
Я сейчас прорабатываю некоторые детали. Попытаюсь все организовать к
завтрашнему дню. Если не выйдет, бросай принимать таблетки и ложись спать.
Провернем дело в следующий раз. Понял?
— Мне надо сейчас, Бентли.
— Поговорим завтра. А теперь расслабься.
Кройд вышел из дома и пошел пешком. Был облачный день, землю
местами покрывал снег со льдом. Внезапно Кройд вспомнил, что не ел со
вчерашнего дня. Это, должно быть, плохо, если учесть его нынешний аппетит.
Наверное, дело в таблетках.
Кройд стал искать кафе, твердо решив заставить себя
что-нибудь съесть. Пока шел, обнаружил, что ему не хочется сидеть в толпе людей
и есть. Мысль о присутствии вокруг людей была ему неприятна. Нет, придется
взять еду с собой…
На подходе к кафе Кройда остановил голос из подъезда. Он
обернулся так резко, что окликнувший его человек поднял руку и отпрянул.
— Не надо! — воскликнул незнакомец. Кройд сделал шаг назад.
— Простите, — пробормотал он.
Человек был одет в коричневое пальто с высоко поднятым
воротником. Поля шляпы натянуты так низко, как только можно было, чтобы хоть
что-то видеть.
Голову он держал низко опущенной. И все же Кройд разглядел
загнутый клюв, блестящие глаза и необычайно яркий цвет лица.
— Окажите, пожалуйста, услугу, сэр, — попросил человек
надтреснутым, писклявым голосом.
— Что вам надо?
— Еды.
Кройд машинально опустил руку в карман.
— Нет, Деньги у меня есть. Вы не понимаете. Я не могу войти
туда, меня не обслужат — при моей-то внешности. Я заплачу вам, чтобы вы вошли,
купили пару гамбургеров и принесли мне.
— Я все равно туда иду.
Позже Кройд сидел с этим человеком на скамейке и ел. Его
завораживали джокеры. Потому что он знал, что отчасти тоже один из них. Ему и
раньше приходило в голову, где удастся поесть, если он однажды проснется в
плохой форме, а дома никого не окажется.
