– А откуда ты, дед, знаешь расписание, – медленно произнес парень. Его глаза подозрительно сузились и уперлись в переносицу торговца. – Да и слова, шибко ученые говорить начал…
– Эх, молодежь-молодежь! Чтобы торговцы да не знали время отправления эшелонов, когда от этого зависит их прибыль?! Вон, пойди к вокзалу и у первой же бабки, торгующей семечками, спроси, когда вы отправляетесь? Все знают. И я знаю. И шпионы все знают. Только толку с этого для тех же шпионов – ноль. Все равно отправитесь, когда железнодорожники с боку на бок повернутся. Или пока начальник станции на них не рявкнет. Как это бывает – то паровоз сломался, то вода на водокачке кончилась, то буксы смазать не успели… Ни один эшелон еще не ушел по расписанию. И в этом тоже наша сила! О как! А что касается умных слов, так я долго работал у одного мага, прежде чем открыл свое маленькое дело. На клиентов действует очень… хи-хи-хи… благоприятно. Вот и на вас ведь тоже. Не так ли? – Дед снова добродушно, но с долей ехидства захихикал.
Агент усмехнулся. Все так и есть. Ни слова ведь не соврал старый торгаш. Как местные жуки добывали информацию – не агентового ума дело. Поначалу он тоже рвался изобличать шпионов… вот только шпионами оказался весь вокзал. И каждый с этого что-то, да имел. Начальство явно тоже, поскольку, оценив его рвение, «мягко» посоветовало не лезть не в свое дело и заниматься ловлей настоящих шпионов, а не унавоживать почву для выращивания собственной паранойи.
Контрразведчик уже понял, что «тянет пустышку», но наблюдение продолжил и увидел, как дед, воровато оглянувшись, провел пальцами по низу коробки, что-то сделал и… коробка резко выросла по высоте. Парочка даже отшатнулась от такого зрелища.
Агент знал об амулете иллюзии, сконструированном неизвестным магом так удачно, что он успешно и на глаз и на ощупь скрывал от посторонних второе дно. Когда-то эти амулеты шли нарасхват. Их скупали контрабандисты и торговцы, мужья, прячущие выпивку от грозных вторых половин, и жены, втайне хранящие переписку с любовниками, студенты и преподаватели, ученые и военные. Увидеть сокрытое мог только другой маг в ранге не ниже подмастерья. Потеряли популярность амулеты, когда другой маг сконструировал дешевый амулет, показывающий скрытое под иллюзией. Работал он, правда, только против данных конкретных амулетов, но действовал очень эффективно. Любой патруль за десять шагов видел, где есть скрытое и тут же имел право остановить, задержать и обыскать. Такой закон вышел во времена борьбы с контрабандой, и до сих пор его никто не отменил.
Казалось бы, старик очень рисковал, но на самом деле после создания контрамулета, скрывающие почти перестали покупать, а вслед за ними и надобность во вторых отпала. Вряд ли на станции у смотрящих за мелкими торгашами есть такой. Реальные шансы нарваться на проверку можно считать пренебрежительно малыми.
Старик выдвинул лоток второго дна и достал амулет, сделанный в виде кулона из ограненного кристалла хрусталя на простой медной цепочке.
– Слушайте теперь очень внимательно. Я должен вам рассказать, как пользоваться амулетом, чтобы не было неприятных последствий, – серьезно начал объяснять коробейник, а девушка даже рот приоткрыла, не желая упустить ни малейшей подробности. – Прикасаетесь амулетом к коже вашего… вашей… э-э-э того, чьей любви ищете и при этом обязательно думаете только о нем… о ней. Потом вешаете амулет на шею, чтобы был контакт с вашей кожей и носите, не снимая.
Дед достал из того же тайника маленький, буквально на один глоток, флакончик какого-то зелья и подал его девушке.
– Вот это надо выпить тому, кто носит амулет. Если не выпить, страсть может стать неконтролируемой. Амулет рассчитан на то, чтобы свести вместе двух равнодушных(!) друг к другу гоблинов. Его обычно покупают родители, когда хотят поженить своих детей, а те никаких чувств не испытывают, а то, бывает, и неприятны друг другу. Так что зелье немного притушит лишнюю тягу у того, кто воспользуется амулетом. Понимаете?
Девушка часто-часто закивала головой, а парень мечтательно прищурился в небо, явно придумав какую-то пакость. Однако девушке говорить ничего не стал.
– Если надо, чтобы все это прекратилось, достаточно не позднее трех дней снять его с себя, иначе тяга укрепится и дальше будет сложнее. Если вовремя снять, то наведенная страсть пройдет сама собой в течение недели без каких-либо неприятных последствий.
– Хорошо, дед. Мы берем амулет. Завтра жди нас в это же время. Если все получится, то и те два защитных амулета мы тоже возьмем. Почем, кстати?
– Для вас, за те же пятьдесят инь. Другим бы продавал не меньше, чем за два тина (золотых).
Когда сцена опустела, контрразведчик покинул укрытие и пошел дальше по своим делам.
Подозрения с деда-торговца были полностью сняты. Тот еще жучила – на виду продает всякий мусор, а из-под полы действительно стоящие – и дорогие – амулеты. Но все это не касалось ни разведки, ни контрразведки, ни даже полиции. В прогаре оставались те, кто контролировал торговцев и брал с них процент за право работать в зоне вокзала. Они, получается, немало теряли на хитрости старика, но это их дело и контрразведку совершенно не интересовало.
«Пусть дед торгует себе, – про себя подумал агент. – Через недельку я с него слуплю отступные за то, что никому про его делишки не рассказал. Пока что надо дать ему заработать побольше. Если надавить на него сейчас – много не получишь, а дед затаится или вовсе уйдет. Хитер старикашка – этого у него не отнимешь».
За полчаса до прибытия поезда с генералом СаньСо.
Вокзал, затаившись, словно леопард в засаде, ждал прибытия очень важной персоны. С самого утра всех его обитателей: гражданских пассажиров, бойцов из проходящих эшелонов, торговцев, проституток, жуликов и воров – просто вымели за территорию. За два часа до прибытия Того-Самого поезда вокзал оцепила комендантская рота, а на самом перроне выстроился взвод почетного караула.
Все в новеньких мундирах при начищенных до зеркального блеска пуговицах, кокардах и сапогах. Ухоженное оружие – новейшие однозарядные винтовки под унитарный патрон центрального воспламенения с металлической гильзой – умело держали руки в белоснежных перчатках.
Вдруг на привокзальную площадь выкатились две длинные фуры, запряженные усталыми одрами, едва переставляющими копыта. Груз представлял собой множество вазонов с розами, поэтому транспорт походил на две передвижные клумбы, к бортам которых цеплялись расхристанные фигуры воинов гоблинской армии со знаками различия интендатской службы. С переднего экипажа спрыгнула подтянутая фигурка молодой гоблинки со знаками различия старшего сержанта. Она единственная изо всей группы выглядела опрятной и аккуратной.
Девушка, держа в руках крепкую палку, подбежала к дверям зала и, обратившись к караульному наряду, потребовала срочно позвать старшего.
– Не положено, – лениво процедил рядовой, свысока глядя на молоденькую интендантку. – Через час приходи. Может, и пропущу. Если хорошо попросишь.
– Ну ты, коз-зел! – мгновенно вызверилась девушка. – Как со старшим по званию разговариваешь? А ну быстро вызвал старшего! У меня приказ! За воспрепятствование его выполнению расстреляют, как паршивого пса! Бе-е-егом!!
