Есть еще кое-какие побудительные мотивы. А как же без них? И у животных имеется стремление к самореализации и лидерству. Однако в данный момент меня заботит довольно узкий диапазон в обширнейшей области философии. Короче говоря, я понял, что банально боюсь потерять Лю. Только она способна наполнить содержанием и жизнью пустую коробку, которую называют жилым домом.
Для проверки я представил себе, что Лю вышла замуж за кого-то, и больше я никогда ее не увижу. Точнее, может, и увижу, но взгляд ее на меня станет совершенно другим. Дружеским – в лучшем случае. Равнодушным – в худшем.
Теперь, Альмилира… Тьфу! Аж покоробило, как представил ее обнимающейся с какой-нибудь ушастой сволочью. Но Альмилира и домашний уют… хм… – явно понятия-антагонисты.
– …и не менее двух недель он будет лежать, как миленький!
Это голос Лю или кого-то другого?! Откуда такая жесткость и непреклонность?
– Да, поймите, уважаемая Лю, нам через два часа, крайний срок, надо обязательно присутствовать на церемонии награждения! Это небывалая удача, что он вернулся так вовремя. Вы не представляете, какая грандиозная работа была проведена для того, чтобы… чтобы… э-э-э… В общем, поверьте мне – другого такого удобного случая придется ждать и готовить минимум полгода. Гару надо продержаться совсем немного. Мы привезем его во дворец княгини, проводим в тронный зал, посадим в удобное, мягкое кресло. Потом он выйдет за наградами, получит их и… э-э-э… снова сядет на место. Со мной будет жрец-целитель…
– Да что ваши жрецы могут понимать в целительстве? Я вместе с ним работала над… одной вещью и хорошо представляю, как жрецы «видят». Я осмотрела Ра и категорически заявляю, что ему для восстановления требуется не меньше недели. Вы понимаете, что без срочного вмешательства его раны будут давать о себе знать годами. Мы, эмпаты, не видим, но мы чувствуем. Вы же не станете отрицать, что наше чувство гораздо тоньше диагностирует повреждения организма?
– Лю-у-у… – тихо прохрипел я, но был тот час же услышан.
– Ра! Ты очнулся! – Девушка, оставив собеседника, с которым спорила в дальнем углу, словно на крыльях, бросилась ко мне.
Ее взор, полный заботы и, надеюсь, любви, обласкал мое лицо и моментально захватил мои глаза в плен. Сегодня день сплошных неожиданностей, и я, подгоняемый страхом возможной потери, вдруг прохрипел, не отрывая взгляда от глаз девушки:
– Лю. Ты выйдешь за меня замуж?
– Да. Ой! – Девушка прямо позеленела и от неожиданного вопроса, и от еще более неожиданного ответа. – Это не… шутка?
В ее глазах с огромной скоростью сменялись страх, надежда и… обида. Вот как женщины умеют накрутить себя! Ведь явно хочет поверить, что не шутка, но всей силой своего разума убеждает себя в обратном и уже готова расплакаться.
– Нет, любимая. Не шутка…
– А-а-а… как же… Альмилира? – все еще не избавившись от страха, спросила Лю. – Она же тебя любит. Наверное.
– Лю. Милая. Я был глуп и искал свою половинку где-то далеко, не подозревая, что она рядом. Мне нужна ты, и только ты. Я только сейчас понял, что люблю тебя не просто как младшую сестренку. Мне мало сестренки. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы все думаем, что счастье обязательно где-то там, за высокими горами и глубокими морями. Уходим искать его за эти самые моря и горы, а потом, сделав круг, находим его там, откуда вышли. Если достает ума приглядеться внимательнее к тем, кого оставил, уходя в поиск. Лю. Я устал метаться. Устал делать то, что, кажется, обязан делать, вместо того, чтобы делать то, что хочется. Можно решение о том, кто будет моей супругой, я приму сам, без оглядки на политику и мнение чужих мне людей? Это ответ на твой незаданный вопрос. Ты знаешь, кто я, и сегодня – будь, что будет – об этом узнают все.
– Я знала, милый… давно знала, что ты меня любишь, – с тихим счастливым смехом девушка осторожно и бережно положила голову мне на грудь, обхватив нежными руками шею. – И не как сестру. Только признаться себе боишься. Я же эмпат-целитель все-таки.
– Тогда зачем вопрос про Альмилиру? – не скрыл я своего удивления. Оказывается, хитрюга раньше меня знала, что мне на самом деле надо. – Почему же ты так ратовала за то, чтобы я с ней встретился?
– Ра, у тебя большое сердце. В нем есть место и для меня, и для Альмилиры, и для Любовары. Нет, ты не кобель, который пытается покрыть всех встречных самок, чтобы самому себе доказать свою мужественность. И такой ты не один. Потому и случаются полигамные браки, но ты не так воспитан и должен был сделать выбор. Через муки и боль. Здесь я, несмотря на все свои знания и умения, помочь тебе никак не могла. Прости. Ты должен был все сделать сам. Или выбрать одну из нас, или… измениться и душой принять многоженство. Но в последнем случае еще и каждая из нас должна была смириться с твоим выбором, а это непросто. Я… не хочу тебя делить ни с кем и понимаю Альмилиру. Как же я счастлива, Ра, что ты сделал, наконец-то, выбор, и твой выбор – я.
Из угла послышалось покашливание Учителя. Я вздохнул, набрался решимости и, с наслаждением гладя мягкие шелковые волосы Лю, попросил:
– Лю, счастье мое. Учитель прав. Мне обязательно надо быть сегодня на награждении. То, что я пришел так вовремя, не иначе как перст судьбы. Если не сегодня, то через две недели ситуация может измениться в худшую сторону. Я не исключаю при этом гибель множества людей. Пойми, Лю! Это крайне важно! Зато вечером я приду к тебе и буду в полном твоем распоряжении. Надо, Лю! Очень надо!
К зданию дворца мы подъехали практически впритык. Оставалось всего несколько минут до начала церемонии. А что поделаешь, если Лю категорически отказывалась отпустить меня до тех пор, пока не проведет самые необходимые манипуляции.
– Пойми, Ра! – говорила она в своей манере, то есть быстро-быстро. – У тебя там внутри все регенерировало с небывалой скоростью, но не совсем правильно. В результате появились спайки и рубцы, которые чем дальше, тем больше будут калечить твои внутренние органы. Ваши жреческие практики тоже способны бороться с ними, но слишком грубо. Жить будешь, но не очень хорошо. Понимаешь меня? А я, зная, что могла все исправить и не сделала этого своевременно, буду страдать и переживать. Ты хочешь, чтобы я страдала, глядя на тебя?
Она же настояла на том, чтобы сопровождать меня – мало ли что случится!
В общем, мы поехали в магарете Учителя. Я сидел в середине и почти не видел, что там за окном. Даже сам дворец, каков он снаружи, больше помнил по смутным воспоминаниям, когда бывал в столице на учебе и пробегал мимо. Остановиться и детально рассмотреть все его великолепие банально не хватало времени.
У входа сержант контрразведки сверил наши имена и ауры со списком. Нас с Учителем пропустил, а вот Лю задержал.
– Госпожа, вас нет в списке. Я не имею права пропустить.
– Сержант, – орлицей напустилась на него моя невеста, – я сопровождаю раненого на награждение. Он в любой момент может почувствовать себя плохо…
