– Рой, вычисляешь вожака и показываешь мне. Гирин, берешь Дана, и за максимально короткий срок латаете окно, да покрепче. Олуш, работаешь портье: по моей команде дверь открываешь и по моей же команде закрываешь, – начала раздавать ценные указания бабуля. – Рояльчик, так кто у нас плохой песик?
– Вон тот серый, с рыжим боком, – тыкает пальцем в соседнее уцелевшее окно вампир. – Но что вы задумали?
Бабуля, как заправский разведчик, подкрадывается к окну и осматривает окрестности. Вопрос она нагло проигнорировала.
– Значит, в двери он не ломится, – задумчиво говорит она. – Лель, чем их можно отпугнуть?
– Звуковой волной, но не надолго, – как по-заученному отвечает эльф.
– Отлично. Сквозь двери сможешь? – Ушастый кивает. – Так дерзай, мой юный естествоиспытатель.
Олуш тут же ушел с линии огня. Эльф что-то пискнул, и у меня резко заныли зубы. Оборотней так вообще на пять метров от дома отнесло. Они жалобно скулили, прижимая лапами морды к земле.
– Открыть двери! – рявкает бабуля.
С перепугу гном подчиняется беспрекословно. И только я хотел задать разумный вопрос о бабулиных дальнейших действиях, как она ринулась на улицу с криком «ура!». Я за ней. И вижу, как моя старушка, то есть уже не старушка, подбегает к почти очухавшемуся вожаку и лупит его по морде тем самым куском мяса.
Волки от такой наглости откровенно офигели, и только вожак, осознав, что об его авторитет только что вытерли шмат мяса, грозно рыкнул.
– Ну что ты смотришь на меня, как японцы на Курильские острова?! – возмущается бабуля.
У меня внутри все похолодело. Со всех ног бросаюсь к ней, а любимая родственница в это время разворачивается на пятках и несется навстречу. Тут я осознаю, что громадный волчара устремился вслед за ней, но не зря моя бабушка частенько перебегает дорогу в неположенном месте, скорость она развила – будь здоров. Тут и до меня доходит вся соль ситуации, что заставляет меня развернуться на сто восемьдесят градусов. Бабуля в дверь забежала первой, я следом. И только я хотел крикнуть Олушу, чтобы он дверь закрыл, как моя родная бабушка мощным толчком посылает меня в полет к стене.
– Рано, – улыбается она.
На гноме лица не было, его руки дрожали, а вместе с ним и дверь, а на мою родственницу несся громадный волк. И вот когда он уже оказался в прихожей, а за ним буквально след в след шли его сородичи, моя бабуля орет:
– Задраить люки! Рой, фас!
Гном со всей дури закрывает дверь, хлопнув по носу не успевшего протиснуться второго оборотня, а вампир, воодушевленный бабулиной командой, бросается на вожака, оказавшегося в ловушке. После началась небольшая потасовка, в которой моя любимая родственница приняла непосредственное участие, смачно зарядив волку боевым половником по голове.
В результате всех этих махинаций мы имеем одного оборотня в стальном захвате вампира, одну бабулю с непрошедшей мигренью, меня, не знающего, куда себя приткнуть, и дезориентированную команду светлых.
– Лель, будь так добр, найди мне какое-нибудь подобие ошейника и крепкую веревку, – попросила бабуля.
Эльф метнулся по комнатам, гном в это время удерживал злосчастную дверь, в которую пыталась прорваться вся стая. Ему помогал Гирин и даже Ангра.
– А ну, сидеть! – рявкнула бабуля в то самое окно, что лишено стекла. – Акела промахнулся! Если еще хоть одно завывание услышу до рассвета, я вашего предводителя на коврики пущу.
Рычание и скулеж резко прекратились. Жесть.
Тут и эльф с веревкой подоспел. К сожалению, ошейника найти не удалось. Волка связали.
– Значит, так, мечта корейского повара, запоминай установку. Ты теперь военнопленный, – задрала бабуля палец вверх. – Сие означает, что, если будешь вести себя хорошо, утром отпустим, как героя. Если плохо – пущу на чебуреки. Все понял?
Волк смотрел на нее умными глазами и скалился, но молчал.
– Еще раз, специально для глупых псов, – тяжко вздыхает она, присев на корточки. – Не прикидывайся животным, по глазам вижу, что у тебя вполне человеческое мышление. Так вот, будешь возмущаться – посажу на цепь до скончания твоих дней. Предупреди своих, что все хорошо, и действовать пожилым женщинам на нервы не стоит.
Волк проникся. Вырываться из вампирьего захвата перестал, тяжко вздохнул, тоненько что-то проскулил и успокоился, глядя на меня невероятно жалобными глазами. Рой, осознав, что жертва не сопротивляется, отпустил прижатую к полу тушу.
Мы молча проводили ее взглядом. У всех на лицах читался один вопрос: что это было?
Я же говорил, что бабушкина мигрень самая страшная вещь во всех мирах.
Ирва
Помимо мигрени мою голову терзал еще один вопрос. А как же внук? Судя по всему, я теперь бессмертна, и не скажу, что меня это радует. Никогда не стремилась к вечной жизни, самое страшное для меня – пережить дочь и внука. Вот если бы зять скончался внезапно, думаю, я бы не расстроилась. С другой стороны, не хотелось бы, чтобы Марина страдала, ее боль – моя боль, причем в буквальном смысле. Каким-то образом я связана с ней невидимой нитью, и, когда моей дочери по-настоящему плохо, мое материнское сердце это чувствует. Именно поэтому я не сильно переживала во время ее командировки в Африку. И по-настоящему за нее я испугалась всего два раза, но буквально на следующий день я знала, что опасность миновала.
С внуком было почти то же самое. Не такая сильная, как с доченькой, но все же связь. И сейчас меня трясло от мысли, что, в отличие от внука, я бессмертна.
– Олуш, его надо охранять. А я спать. Рой, за мной, – раздала я указания.
С вампиром я собиралась поговорить на серьезную тему, для этого нужно было избавиться от свидетелей. Проблему с оборотнями мы решили, теперь на очереди проблема бессмертия.
– Как мне избавится от этого? – устроившись поудобнее на кровати, перешла сразу к делу.
– От чего? – не понял вампир.
Вообще-то от всего этого бедлама, в том числе и от тура по странному миру. Вредность повышается, но не могу же я от Самериуса требовать невозможного, ведь не расплачусь. В конце концов, у меня внук, а не кроветворная фабрика.
– От бессмертия.
– Зачем? – И взгляд такой удивленный-удивленный.
За забором!
– Оно мне не нужно.
– А что вас не устраивает? – искренне возмутился Рой. – Ирва, вы единственный человек, который получил бессмертие, первый и последний представитель своего рода. Маг, добившийся успеха, больше не расскажет своих секретов. Вы уникальны!
Вот же непонятливый. Как я дочери объяснять буду, что выгляжу моложе ее? Что я подругам скажу? «Ирина Ивановна, просто я подтяжку лица удачную сделала! Правда-правда. Ну что вы, какие ведьмы? И душу я никому не продавала! Валентина Петровна, это все омолаживающий чудо-крем серии Черный жемчуг.
