– Доча, и мыслей не было. Я же все по факту, ничего лишнего.
– Азар, ты не говорил мне, что собрался устроить сюрприз, – удивилась дочь.
– Ну, это же сюрприз, – улыбнулся вредитель. – Фактор неожиданности.
– Посмертный, – буркнула я.
А это идея. Что, если неожиданно… Нет, доча мне не простит покалеченного мужа.
– Что? – рассеянно спросил ребенок.
– Я говорю, мне действительно стоит пообщаться с зятем наедине. Он, конечно, чурбан неотесанный, особо агрессивный индивид с замашками мирового правителя, но, думаю, это излечимо. Теперь я буду жить с вами и смогу исправить некоторые негативные черты характера твоего мужа.
Лицо зятя надо было видеть. Но мне не дали насладиться этим удовольствием. Весь кайф, как говаривал внук, испортил муж.
В столовую вошел мелкий тролль, объявил о прибытии Светлого Императора. После чего Ваня предстал перед нашими очами. Какой же он все-таки красивый! Слишком смазливый. Как вспомню, сколько баб пришлось отвадить, так злость берет.
– Здравствуй, дочь, – кивнул он Мариночке. – Азар…
Вредитель кивнул в ответ.
– Ирма, – устремил он на меня свои небесные очи.
– Сгинь, нечистая сила, – открестилась я.
– Ирма, нам надо поговорить.
– В суде говорить будешь, – отмахнулась я. Ну уж нет, я не взяла с собой Тефалю.
– Мамочка, пожалуйста, поговори с папой, – попросил ребенок.
– Доча, не выросла еще маме указывать, – вздернула я бровь.
– Да, мама, – вздохнула она пристыженно.
– Ирма Львовна, – попытался было вякнуть что-то вредитель.
– Человек, который делает в одном слове пять ошибок, не имеет права что-либо мне говорить, – строго взглянула я. – Азар, тебе явно стоит возобновить уроки. Начнем сегодня же. Ну а ты, чудо, пойдем. Пообщаемся.
Глава 28
Ирва
– Азарушка, предоставь нам уединенное, звуконепроницаемое помещение для разговора, – ласково обращаюсь к зятю.
У мужа заалели щеки.
– Ирма, я, конечно, знаю, что ты по мне соскучилась… Но, может, подождем более удобного случая? – вопросил он эротично.
Тут у меня на нервной почве вилка выскользнула из рук. Честно-честно.
– Мама, ты чуть не убила папу, – сообщает дрожащим голосом бледная дочь.
– Доча, сама не знаю, как получилось. Рука соскользнула, – киваю я в сторону вилки, что торчала рядом с головой супруга.
В общем, предоставили нам кабинет вредителя, предварительно убрав все острые предметы. Зря, я второй раз вдовой становиться не собираюсь, мне, может, более интересная идея в голову пришла.
Смотрю я на своего мужа и тихо млею. Красив, паршивец. Золотистые кудри, некогда любимые правильные черты, ясные очи, руки с аристократичными пальцами. И длинные уши.
Странное все-таки человек существо. Вот я, например по идее должна злиться на мужа за то, что сбежал от меня. Ан нет, на это я не злюсь. И вроде бы за предательство должна его ненавидеть – опять же по этому поводу не чувствую негатива. Пустота. И ведь не люблю его уже. Пусть он и остался самым прекрасным мужчиной, которого я когда-либо видела, пусть не утратил своего обаяния, я же чувствовала лишь раздражение. И не потому, что он предал меня когда-то, а потому, что у него уши как у зайца! Не спорю, смотрятся они симпатично, но менее раздражать меня от этого не стали.
Опять же, когда я увидела Шасгара в его втором облике, я не почувствовала того же раздражения. Пусть он парнокопытный, рогатый и хвостатый, зато уши у него нормальные. И нос кривой, и грудь волосатая, и плечи широкие, и вообще он далек от идеала, коий представляет мой муж, но почему-то вспоминала я сейчас настойчивого демона и с удивлением понимала, что муж меня более не интересует. Эх, прошла любовь, завяли помидоры… Может, все-таки согласиться на предложение этого парнокопытного? Право слово, не девочка уже, много лет как не девочка, и мужского тепла не хватает. Почему бы и нет, тем более у меня теперь тело юное, про душу вообще молчу, она у мня и не старела никогда. Да и Шасгар – партия хорошая. Единственное, что могло бы меня смутить, это его копытность и рогатость. Так и это можно в достоинство превратить, это ж и скотина в доме, и мужик. Мечта просто.
– Ирма, ты меня слушаешь? – раздраженно вякнул пока еще муж.
Как непривычно слышать свое имя, не исковерканное местным говором.
– По большей части. Твои пространные извинения меня не интересуют, – вздохнула я. – Давай уже перейдем к сути вопроса.
– Спасибо тебе за дочь, – вдруг сказал он.
Я молчу. Зря Маринка у меня половник забрала.
– Ирма, мне действительно жаль. И поступил я так лишь во благо тебе. Ты, которую я знал раньше, не смогла бы выжить при дворе.
Молчу. Тефалю бы сюда…
– Но сейчас… ты изменилась. Стала сильной, сильнее, чем была. Мудрой. Прекраснейшей из женщин.
А раньше, значит, была не прекраснейшей? Серединка на половинку, что ли?
У меня на языке вертелось столько язвительных реплик, но усилием воли я затолкала их обратно. Не могу его осуждать, ведь я прекрасно понимаю, каково это, оказаться в другом мире – без знаний, без возможностей, без привычной власти. Понимаю, каково было ему, правителю. И я была благодарна за те годы, что мы провели вместе. Я не считаю, что потратила на него молодость зря, благодаря ему я изменилась, повзрослела, благодаря ему у меня есть Мариночка. Что эти семь лет из моей богатой событиями жизни?
– Сейчас я могу не бояться за тебя, – улыбнулся он и коснулся моего запястья. – Ты молода и бессмертна, такую правительницу светлые примут, пусть ты и человек.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Какие светлые? Не нужны мне никакие светлые, мне у демонов еще военные реформы проводить и знакомить население с картошкой!
– Мы вновь будем жить вместе, – радовался непонятно чему муж, – и Рина наконец перестанет себя чувствовать сиротой. Да и Дану полная семья сейчас только на пользу. Дедушки в жизни юношей играют важную роль, наравне с отцами.
Не стоит говорить Ване, что дедушек у внука всегда хватало, уж я об этом позаботилась.
– Ваня, я хочу развода, – тихо сообщаю я.
За дверью кабинета зятя, где мы вели семейные разборки, что-то грохнуло.
– Нам снова будет хорошо вместе, вот увидишь, – не услышал меня муж. – …Что?!
– Хочу развода, говорю! – кричу я, приблизив губы к длинному уху почти бывшего мужа. Ох ты ж, Лермонтов, глуховат муженек-то. Неужто стареет?
– Не понял, – мявкнул почти бывший благоверный.
– До моих студентов быстрее доходило, – возвела я очи горе.
