– Что, сучка, – хрипло прокричала Верховная, склонившись над поверженной соперницей. Перекошенное от злобы и усталости лицо, мокрые волосы, с которых стекала вода, дикий блеск в изумрудных глазах – беспощадная фурия во мщении, – власти захотелось?! Думаешь, я о твоих шашнях с Марком не знала? Денег было мало? А зачем тебе деньги, скажи?
Разъяренная магистр абсолютно не походила на саму себя. Всегда рассудительная, любознательная, погруженная в науку ученая теперь дала волю своим худшим чертам: вспыльчивости, нетерпению, злопамятности. Сейчас ей было безразлично, понимает ее Томила или нет, она не ждала ответа, она желала высказаться.
– Я знаю, зачем – подкупить ареопаг. Ну, подкупила – и что? Дура! На моей стороне сама Пресветлая! Она выделила меня и благоволит. Знаешь, откуда тот варвар? Из другого мира! Я выходила за пределы Геи! Тебе, жаждущей только власти, не понять того восторга! – Флорина потихоньку успокаивалась, и желание убить, причем не просто, а растягивая удовольствие, медленно уходило. – Была глупой курицей, ей и помрешь.
Быстро создала «прекращение жизни», как вдруг заметила странную серую сеть, пронизывающую Томилу. Горячка боя практически улеглась, и вновь воспряла любознательность. Создала структуру «поиска» и пустила ее по сети. Странно, но поиск показал исключительно Силу Лоос. Неосознанно, на уровне давней привычки, раскрыла астральный колодец для приема Силы. Каково же было ее удивление, когда сеть полностью всосалась в колодец. По одной ниточке ушла вся, без остатка. Дальше – больше. Потеряв серые нити, тело бывшего стандора стало быстро меняться. Верховная видела, как выпала часть роскошных волос, как поседели височные пряди, как кожа рук потеряла молодую свежесть, сморщилась…
Флорина в ужасе посмотрела на собственные руки и с огромным облегчением выдохнула. Ее изящные кисти остались без изменений. Снова бросила взгляд на Томилу и не узнала жрицу. С земли поднималась грузная женщина в растянутой и кое-где треснувшей тунике. Сумасшедшим взором карих глаз посмотрела на верховную жрицу, оглядела, ощупала себя и, непрерывно шепча: «Нет, нет, не может быть, это не я…» – побрела прочь.
– Томила?! – окликнула ее Флорина.
Женщина замерла, на несколько мгновений обернулась и, продолжая монотонно шептать, пошла дальше.
– Ха… – Верховная с трудом сдержала истерический смешок, но он пробился снова, – ха… – и тут ее прорвало.
Хохотала до слез. Хотела, но не могла остановиться. Вместе со смехом выходил ужас сегодняшнего сна, оказавшегося пророческим, каким и должен быть сон, навеянный самой богиней. И, что удивительно, Флорина не соотнесла удаление серой сети с внезапным старением своего стандора. Более того, не сравнила сеть с паутиной, которую не узнать невозможно, и вообще почти забыла о ней. И это опытная ученая! Ничего не поделаешь, лооски действительно марионетки своей Пресветлой паучихи.
Жрицы в страхе расступились перед некогда красивой Томилой, и та побрела в сторону Эры. Никто за ней не следил, но каждая решила, что на ее месте непременно бы утопилась. Что ты натворила, хитрая Томила, чтобы так прогневать Пресветлую? Лишиться посвящения богине считалось невозможным, такого ранее никогда не случалось. Причудлив гнев Пресветлой Лоос.
Бывшего стандора могучего Месхитинского ордена Родящих больше никто не видел.
Глава 14
Город полнился слухами.
«Вон, позавчера устроили нападение на подручного Пиренгула, ученика Хранящих. Слышали? Говорят, он на княжескую дочку глаз положил, и сам князь не против. Ой, что будет!» – на базарах и в лавках разговоры только об этом, о близкой войне. Шок от резкой смены власти выплеснулся в самое невероятное предположение: «тирские» Шахниды не сдались и скоро пойдут на «сарматских».
Продукты резко подорожали, народ заволновался. Долго ли? Один штурм, хвала богам, не состоялся, но второй наверняка случится, не допустите Предки! Жизнь замерла в тревожном ожидании, улицы опустели… а орденские школы работали как обычно.
В группе первогодок школы Хранящих ни о чем не подозревала одна Гелиния, остальные во все глаза пялились на Руса. На первом же перерыве к нему подошел самый смелый одногруппник, Фарангул.
– Рус, скажи, пожалуйста, правда, что на тебя нападали сторонники Асмана? Позавчера.
Все замерли в ожидании, а Гелиния повернулась к «суженому», открыв рот.
«Как?! Все что-то знают, а я?! А Грация почему молчала!» – возмутилась она.
– Э-э-э, народ, – Рус шутливо поднял руки, как бы загораживаясь от нападения. – Не верьте слухам! Их распускают бездельницы-матроны и лентяи-рабы, а вы повторяете. Я совершенно ни при чем.
– Как же, Рус! – воскликнула Лаурин. – Мой отец – не последний купец в Эолгуле, и он утверждает обратное!
Вместе с ней загомонили и другие всегда сдержанные молодые Хранящие.
– Да тише вы, тише! – Рус остановил галдеж и покосился на красную от обиды молчащую Гелинию. – Это не мой секрет. Извини, Гелиния, и для тебя тоже. Могу сказать одно: Асман и все верные ему Шахниды не виноваты. Так и передайте друзьям и родителям. Пускай не скупают продукты – войны не будет.
– А правда, что с тобой был этруск? – не сдавался любопытный Фарангул.
– Рус… – едва слышно произнесла Гелиния, но таким тоном, что в классе повисла тишина.
От дальнейшего расспроса новоиспеченного принца спас куратор первогодок, Портурий. Он зашел в класс и хмуро произнес:
– Рус Нодаш, за воротами ордена тебя ждут посланники князя. Побыстрее. Оставь книги, их отнесут за тебя в библиотеку.
Рус со вздохом, не торопясь, непонимающе пожимая плечами, направился к выходу.
– А тебе, Гелиния, – услышал он слова куратора, – надо остаться…
– Но как же так? – надменно возразила княжна.
– Тебя никто не отпускал, и от посланников насчет тебя было прямое указание, – твердо остановил ее наставник.
Дальнейшее Рус не слышал.
Пиренгул принял его, возбужденно расхаживая по шатру.
– Приветствую, князь, да пребудет с тобой милость богов! – торжественно воскликнул наглый ученик Хранящих. – Как здоровье многоуважаемого Максада? Тысячу лет его не видел!
– Какую тысячу… – опешил князь, но мгновенно вспыхнул. – Ты мне зубы не заговаривай! Почему я должен успокаивать город, переполненный глупыми слухами?! Откуда взялся этот этруск и где он теперь?! Какие у тебя с ним дела?!
– Этруск выздоравливает в «Закатном ветерке». Извини, что не пустили твоих Следящих – не заросла еще старая рана от их прежнего визита, но безопасности Тира он никоим образом не угрожает, клянусь памятью Предков! Дела исключительно личные.
– Предков! – в последний раз, как чайник после отключения, Пылающий вскипел и сразу остыл. – Только из-за их благоволения к тебе я запретил взять твою виллу силой. Как легко ты клянешься ими, удивительно! Все, больше не отвлекайся и, будь добр, успокой меня и остальной Эолгул. Только правду! Я твою ложь прекрасно вижу, – здесь обманул он сам. Не видел.
