– Что это значит: «Придерживайся этой версии»?
– Я забрался в лабораторию Байлера сегодня ночью и взял
камень с полки. Там их было несколько. Этот ничуть не хуже того, который Байлер
нам дал. Ты ведь не можешь заметить разницы?
– Не могу, но я же не эксперт. Что происходит?
– Мэри похитили, – ответил Хал.
Я посмотрел на Хала. Его лицо ничего не выражало – я знал,
что именно таким оно и должно было быть, если то, что он сказал, правда.
– Когда? Как?
– Мы с ней поссорились, и она отправилась к матери –
как раз той ночью, когда ты ко мне заходил…
– Да, помню.
– Я собирался позвонить ей на следующий день и
извиниться. Но чем больше я об этом думал, тем больше мне начинало казаться,
что было бы намного лучше, если бы первой позвонила она. Я решил, что тогда я
одержу над ней маленькую моральную победу. Поэтому стал ждать. Несколько раз я
уже совсем было собрался набрать номер телефона ее матери, но в конце концов
уговаривал себя подождать еще немного – надеясь, что позвонит она. Однако она
так и не позвонила, и было уже довольно поздно. Слишком поздно на самом деле.
Поэтому я решил подождать до утра. Так я и сделал. А утром позвонил ее матери.
Выяснилось, что Мэри там нет, более того, ее там вообще не было. Она даже не
разговаривала со своей матерью. Тогда я пришел к выводу, что Мэри решила
проявить рассудительность. Наверное, ей не хотелось ничего рассказывать матери,
она передумала туда ехать и переночевала у одной из своих подружек. Я начал их
обзванивать. Ничего.
– Потом, между этими звонками, – продолжал
Хал, – кто-то позвонил мне. Некий мужчина спросил, знаю ли я, где
находится моя жена. В первый момент я подумал, что произошел какой-нибудь
несчастный случай, но он заявил, что с ней все в порядке, более того, что я
смогу поговорить с ней через минуту. Ее задержали – на целый день, чтобы я
начал волноваться. А теперь они скажут мне, что я должен сделать, если хочу
увидеть свою жену целой и невредимой.
– Отдать им камень, естественно.
– Да. Он не поверил, когда я заявил, что у меня камня
нет. Он заявил, что они дают мне один день, за который я должен найти камень, а
потом они свяжутся со мной еще раз и объяснят, что я должен буду сделать с
камнем. После этого мне дали поговорить с Мэри. Она сказала, что с ней все в
порядке, но голос у нее был испуганным. Я обещал, что постараюсь найти камень.
И стал искать. Я перевернул все у нас в доме. Потом отправился в твою квартиру.
У меня еще оставался ключ.
– Там больше никто не провозглашал тостов за королеву?
– Нет, твои гости не оставили после себя никаких
следов. Я самым тщательным образом обыскал квартиру. В конце концов я был
вынужден сдаться. Камень просто исчез.
Хал замолчал. Мы продолжали ехать по узкой, извилистой
дороге, иногда между деревьями мелькало далекое море.
– Ну? – спросил я. – Что было дальше?
– Он позвонил мне на следующий день и спросил, нашел ли
я камень. Я ответил, что нет. Тогда он заявил, что они убьют Мэри. Я попытался
договориться с ним, обещал сделать все…
– Подожди. Ты что, не звонил в полицию?
Хал покачал головой:
– Этот тип предупредил меня, чтобы я этого не делал –
еще когда мы разговаривали в первый раз. Если я свяжусь с полицией, заявил он,
то больше никогда не увижу Мэри. Сначала я думал о том, чтобы связаться с
полицейскими, но потом испугался. Если бы я позвонил в полицию, а этот тип об
этом узнал бы… Я просто не мог рисковать. А что бы сделал ты на моем месте?
– Не знаю, – ответил я. – Продолжай.
– Он спросил у меня, знаю ли я, где сейчас находишься
ты, и предположил, что ты, вероятно, смог бы помочь мне найти камень…
– Ха!.. Извини. Давай дальше.
– И опять мне пришлось повторять, что я ничего не знаю,
но я сказал, что ты должен мне скоро позвонить. Тогда он заявил, что они дают
мне еще один день на поиски камня или хотя бы тебя. А потом повесил трубку.
Позднее мне пришла мысль о камнях в лаборатории Пола; может быть, они все еще
там? И если я смогу добыть один из них, почему бы не попытаться выдать его за
настоящий? Камни были хорошими копиями. Человек, который их сделал, однажды сам
их перепутал. Ближе к вечеру я сумел вскрыть замок и забрался в лабораторию.
Мной овладело такое отчаяние, что я был готов на все. На полке оставалось еще
четыре штуки, и я взял тот, что ты сейчас держишь в руках. Привез его домой и
стал ждать. Тот тип снова позвонил мне сегодня утром – как раз перед
тобой, – и я поведал ему историю о том, что нашел камень на самом дне
багажника своей машины. Мне показалось, что он остался доволен. Он даже
разрешил мне еще раз поговорить с Мэри, а затем дал точные указания, куда
отвезти камень, обещал, что мы встретимся и произведем обмен – им камень, а мне
Мэри.
– Именно туда мы сейчас и направляемся?
– Да. Я не стал бы зря тебя в это втягивать, но у меня
сложилось впечатление, что они считают тебя специалистом по камням – поэтому,
когда ты позвонил, мне пришло в голову, что ты сможешь подтвердить мой рассказ
и они не станут сомневаться в том, что я привез им именно оригинал. Я не хотел
вовлекать тебя, поверь; просто это вопрос жизни и смерти.
– Угу. Убьют нас всех.
– А зачем? Они получат то, что им нужно. К чему
причинять нам вред?
– Мы свидетели.
– Чего? Да кто нам поверит? Нигде нет никаких записей,
никаких доказательств того, что Мэри была задержана, вообще ничего. Зачем
портить себе жизнь и нарушать status quo, убивая людей и вовлекая в дело
полицейских?
– От этой истории дурно пахнет. У нас нет достаточной
информации, чтобы делать выводы о том, что ими движет.
– А что мне еще оставалось делать? Позвонить в полицию
и рискнуть жизнью Мэри?
– Я уже говорил. Не знаю. Но ты мог бы воздержаться от
того, чтобы вовлекать в эту историю меня.
– Извини, я принимал решение на ходу и мог допустить
ошибку. Но я же предупредил тебя об этом заранее. Я знаю, что должен был
объясниться; именно это я сейчас и делаю. Мы еще не приехали на место. Я хотел
предложить тебе выбор, когда закончу рассказывать. Теперь, когда ты все знаешь,
выбор за тобой. Только учти, мне нужно торопиться.
Он посмотрел на часы.
– Когда мы должны с ними встретиться? – спросил я.
– Примерно через полчаса.
– Где?
