Джеми отошел от двери и двинулся к Халу. В этот момент
Зимейстер повернул голову и поднял глаза. Он слегка покачал головой, и Джеми
сразу остановился.
– Я не такой дурак, – сказал Зимейстер, – вам
не удастся всучить мне копию. Я знаю, что мне нужно, и вполне могу отличить
настоящий камень от дубликата. Это, – он сделал небрежное движение в
сторону камня, – не то, что мне нужно. И ты это знаешь не хуже меня.
Хорошая попытка – вы достали просто отличную копию. Однако больше вам не
удастся водить меня за нос. Где настоящий камень?
– Если это не он, – ответил Хал, – не знаю.
– А что скажешь ты, Фред?
– Это тот камень, который был у нас с самого
начала, – заявил я. – Если он подделка, значит, настоящий никогда не
попадал нам в руки.
– Ладно. – Зимейстер, не торопясь, поднялся на
ноги. – Перейдем в гостиную, – предложил он, беря в руки пистолет.
Джеми на это вытащил свой, и нам ничего не оставалось, как
подчиниться.
– Я не знаю, сколько вы рассчитываете получить за
него, – сказал Зимейстер, – или сколько вам за него предлагали.
Может, вы уже успели его продать. В любом случае, вам придется рассказать мне,
где камень находится сейчас и кто еще в это замешан. Однако прежде всего я хочу
напомнить вам, что вряд ли вы сможете воспользоваться камнем после смерти.
– Вы делаете ошибку, – заявил Хал.
– Нет. Это вы сделали ошибку, и теперь пострадает
невинный.
– То есть? – спросил Хал.
– Ну, разве не понятно, – ответил
Зимейстер. – Встаньте-ха сюда, – а потом добавил, обращаясь к Джеми:
– Пристрелишь их, если они вздумают хоть пальцем пошевелить.
Мы встали туда, куда он указал, напротив Мэри у стены.
Зимейстер подошел к Мэри и устроился справа от нее. Джеми остался стоять слева
от нее и навел на нас свой пистолет.
– Ну а ты, Фред? – спросил Зимейстер. – Не
вспомнил ничего новенького после Австралии? Может, ты не все рассказал бедняге
Халу – спаси его жену от… Ну…
Он вытащил из кармана плоскогубцы и положил их на стол рядом
с кофейной чашкой Мэри. Хал повернулся и посмотрел на меня. Они все ждали, что
я скажу что-нибудь или сделаю. Я выглянул в окно и подумал о дверях в песке.
Видение бесшумно вошло в гостиную из комнаты, дверь в
которую находилась за спиной Зимейстера и Джеми. Должно быть, их насторожило выражение
лица Хала, потому что я себя контролировал. Впрочем, это не имело особого
значения, потому что оно заговорило еще до того, как голова Зимейстера начала
поворачиваться в его сторону.
– Нет, – сказало видение. – Замрите! Брось
пистолет, Джеми! Одно движение, Мортон, и ты превратишься в статую, вроде Генри
Мура! Не двигайтесь!
Это был Пол Байлер, на исхудавшем лице которого появились
новые морщины. Однако его рука с пистолетом сорок пятого калибра не дрожала.
Зимейстер очень выразительно застыл в неподвижности. Джеми
явно находился в сомнениях, ожидая какого-нибудь знака от босса.
Я почти облегченно вздохнул. Из честного лабиринта всегда
есть выход. Похоже, мы играли именно в такую игру, если только…
Катастрофа!
Масса лесок, удочек, поплавков и сетей заскрипела у нас над
головами и свалилась прямо на Пола. Его рука чуть дернулась вниз – именно в
этот момент Джеми решил не бросать свой пистолет. Он повернул его в сторону
Пола.
Рефлексы, о которых я обычно забываю, когда нахожусь на
земле, сами приняли решение, так что я тут оказался совершенно ни при чем.
Однако, если бы мысль о том, чтобы броситься на человека с пистолетом, успела
пройти дальше моего спинного мозга, я не думаю, что сделал бы это.
Тем не менее все должно кончиться хорошо, не так ли? В кино,
во всяком случае, именно так и бывает.
Я прыгнул на Джеми, вытянув вперед руки.
Его рука на мгновение застыла в нерешительности, а потом он
повернул пистолет в мою сторону и выстрелил практически в упор.
Моя грудь взорвалась, и мир исчез.
Вот вам и хороший конец!
Глава 9
Иногда бывает очень полезно остановиться и поразмышлять о
тех преимуществах, которые можно извлечь из современной системы высшего
образования.
Я полагаю, что их все можно сложить к ногам моего святого
патрона, президента Гарварда Элиота. Именно он, еще в 1970 году, посчитал, что
следует несколько ослабить строгость академических требований. Что и сделал, а
уходя, забыл запереть за собой дверь. Почти тринадцать лет я каждый месяц
возносил ему мою благодарность в тот наполненный приятными эмоциями момент,
когда открывал конверт, в котором лежал чек. Элиот был тем человеком, который
ввел систему свободного выбора курсов, пришедшую на смену жесткому набору
обязательных предметов. И, как это часто бывает в таких случаях, результаты
превзошли все ожидания. Нынешняя ситуация, в частности, позволяла мне спокойно
оттачивать свой интеллект, не скучать и следовать за прихотливо мерцающими
звездами ускользающего знания. Иными словами: если бы не он, у меня, скорее
всего, не было бы ни времени, ни возможности изучить весьма любопытные и
поучительные привычки Orphys speculum и Cryptostylos leptochila, с которыми я
познакомился на ботаническом семинаре.
Давайте посмотрим правде в глаза: я был обязан этому
человеку многим – и тем, что мог вести столь замечательный образ жизни, и
другими приятными моментами. И меня никак нельзя было назвать неблагодарным.
Что же до того, что я не в силах отплатить ему добром за добро, ну что ж, тут я
не в силах ничего изменить.
Кто такой Orphys? Или это она? И почему все обожают ее? А
Cryptostylos?
