– Вспомнил, – проговорил я. – Пол рассказал
нам, что как раз на этой неделе его пригласили посмотреть на только что
полученный от инопланетян звездный камень, который демонстрировался в
Нью-Йорке. Он сделал сотни фотографий, используя всевозможные фильтры, исписал
полную записную книжку заметками, собрал всевозможные сведения об этом камне, а
потом занялся созданием дубликатов. Пол говорил, что хочет найти дешевой способ
их производства, чтобы наладить выпуск сувениров. Полдюжины экземпляров на
полке представляли его самые удачные достижения. Он гордился ими.
– Верно. Я заметил, что в мусорной корзине валяется
несколько менее удачных образцов. Я поднял один из наиболее симпатичных и
поднес его к свету. Камень мне понравился – на первый взгляд он ничем не
отличался от тех, что стояли на полке. Пол обратил внимание, что я держу в
руках этот камень, улыбнулся и спросил. «Тебе он нравится?» Я сказал, что да.
«Тогда можешь взять его», – разрешил он.
– И ты его взял. Именно так все и было.
– Да, но на этом дело не кончилось, – продолжал
Хал. – Я взял камень с собой к столу и положил рядом с деньгами – так что
всякий раз, когда делал новую ставку, смотрел на него. Через некоторое время я
заметил в нем крошечный изъян у самого основания. Изъян был совсем
незначительным, но чем больше я смотрел на него, тем сильнее он меня раздражал.
Поэтому, когда вы оба вышли из комнаты за новой порцией холодного пива и
лимонада, я подменил его на один из тех, что стояли на полке.
– Теперь я начинаю понимать.
– Ладно, ладно! Наверное, мне не следовало этого
делать. В тот момент мне казалось, что ничего страшного не произойдет. Всего
лишь пробные сувениры – отличие можно было заметить только если смотреть очень
внимательно.
– Однако он заметил, когда выбрасывал неудачные
экземпляры.
– Из чего следовало, что Пол считает оставшиеся
превосходными и не станет их больше разглядывать. Да и какая тут вообще может
быть разница? Даже если бы пропали все шесть, ответ представляется мне
очевидным.
– Да, выглядит все именно так, как ты говоришь, надо
отдать тебе должное. Но Пол все-таки проверил – а теперь получается, что камни
имели куда более важное значение, чем он говорил в ту ночь. Почему?
– Я много думал об этом, – произнес Хал. –
Первое, что приходит в голову – Пол придумал историю с сувенирами для того,
чтобы просто похвастаться перед нами камнями. Предположим, что кто-то,
представляющий ООН, обратился к нему с предложением сделать дубликат – или
несколько дубликатов – для них? Оригинал бесценен, заменить его невозможно и он
выставлен перед публикой. Чтобы не допустить кражи или избежать неприятностей с
каким-нибудь маньяком, вооружившимся молотком, они вполне могли принять решение
выставить на всеобщее обозрение дубликат. Пол – самый подходящий кандидат на
выполнение этой работы. Стоит завести разговор о кристаллографии, как сразу
всплывет его имя.
– Кое с чем я могу согласиться, – кивнул я, –
но в целом твоя версия не выдерживает серьезной критики. Зачем беспокоиться о
потерянном дубликате, если можно создать новый? Почему просто не забыть о
потерявшемся камне?
– Нарушение режима секретности?
– Если дело в секретности, мы ее не нарушали. Это
сделал он. Зачем было так нажимать на нас, когда мы уже практически забыли об
этой истории? Нет, в твоей версии концы с концами не сходятся.
– Хорошо, что же тогда происходит?
Я пожал плечами.
– У нас недостаточно информации, – ответил я,
вставая. – Если ты все же решишь обратиться в полицию, не забудь сказать
им, что ты и в самом деле украл у него ту вещь, которую он так хочет вернуть.
– Ну знаешь, Фред, это удар ниже пояса.
– Зато правда. Интересно, какова подлинная цена камня?
Я забыл, где проходит граница между мелкой кражей и серьезным ограблением.
– Ладно, твой намек принят. А что собираешься делать
ты?
Я пожал плечами.
– Ничего, наверное. Буду просто ожидать дальнейшего
развития событий. Дай мне знать, если тебе придет в голову что-нибудь
новенькое.
– Хорошо. Ты сделаешь то же самое?
– Да.
Я направился к дверям.
– Ты уверен, что не хочешь остаться на обед? –
спросил Хал.
– Нет, спасибо. Мне надо бежать.
– Тогда до встречи.
– До встречи. Не принимай эту историю близко к сердцу.
Я иду мимо темной пекарни. На стеклах блики света и тени.
«ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ МОЙ ВКУС, БРЕД?» – прочитал я.
Поколебавшись, я остановился, оглянулся и увидел, что тени
создали анаграмму из рекламной вывески. Фыркнув, я поспешил дальше.
Куски и обрывки…
Ближе к полночи, когда я испытывал новый маршрут, поднимаясь
на собор, мне показалось, что я насчитал лишнюю горгулью
[2].
Однако, подобравшись поближе, я увидел, что это профессор
Добсон, который устроился на контрфорсе – опять выпил и считает звезды.
Добравшись до ближайшего карниза, я присел рядом отдохнуть.
– Добрый вечер, профессор.
– Привет, Фред. Да, ты совершенно прав. Прекрасная
ночь. Я надеялся, что ты присоединишься ко мне. Выпей со мной.
– У меня низкая сопротивляемость, – ответил
я. – Я редко пью.
– Сегодня особый случай.
– Ну, тогда совсем немного.
Я взял бутылку, которую он протягивал мне, и сделал глоток.
– Хорошая штука. Очень хорошая, – похвалил я,
возвращая бутылку. – Что это такое? И какой сегодня случай?
– Старый замечательный коньяк, который я берег двадцать
лет ради сегодняшнего вечера. Звезды наконец свершили свой огненный путь и
встали на нужные места – посылая мне доброе предзнаменование.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я выхожу на покой, мне больше не придется участвовать
в этих отвратительных крысиных бегах.
– О, примите мои поздравления. Я ничего не слышал.
– Так и было задумано. Мной. Терпеть не могу прощальных
речей. Осталось завершить разные мелкие дела, и я смогу уехать. Наверное, на
следующей неделе.
