— По законам Иристана, за измену полагается прилюдная казнь. Твой отец проявил великодушие, позволив Киаре скрыться на другой планете и тем самым избежать смерти.
Вот теперь я резко повернулась к брату, взирая на него явно увеличившимися глазами, и упавшим голосом переспросила:
— Что?!
Ар ответил не менее удивленным взглядом, и изумление его явно относилось к моей полнейшей неосведомленности. Кажется, у меня назревает серьезный разговор с мамочкой!
— Киран, — Ар говорил едва слышно, — я ее не осуждаю, ведь как иначе Киара смогла бы проникнуть на вражеский корабль.
И вот пока я стояла и ресницами хлопала, братик поинтересовался:
— А кто твоя мать сейчас?
— Летчик-испытатель, — буркнула я, вспомнив слова матери: «Никогда не становись между воином и его честью». И в свете этого я задала вопрос: — На том корабле были ты и я?
— Ты была в безопасности у эйтны клана МакВаррас.
Короче, теперь мне все ясно — мамочка супер, а они все гады! Папандр первый гад!
Посмотрела на этого первого гада, обратила внимание на окружающих его воинов — там наблюдалось двадцать шесть груд сплошных мускулов, и все они были темноволосые, темноглазые, в общем, закрались подозрения.
— А сколько сыновей у моего отца? — поинтересовалась я.
— Живых — двадцать шесть, — последовал ответ.
— Бракованный навигатор! А дочерей?
— Две.
— Нестабильный атом! А чего так мало?
— У сильных воинов редко рождаются девочки.
Смотрю на Ара, тот улыбается, чуть снисходительно, но очень по-доброму, явно ему беседа доставляла удовольствие, а точнее, просветительская деятельность. Но, как выяснилось, дело не только в этом.
— Дочь воина — драгоценность, — пояснил братик. — За вас сражаются, воюют, вызывают на поединок. Воины не сражаются за женщин, но за дочерей великих готовы драться.
— Но меня отдали Нрого, — обиженно заметила я.
— Без Нрого хассарат Айгора был бы уничтожен. Отдав тебя, хассар отдает долг чести.
Осмотрела зал в поисках Нрого. Нашла. Тот стоял окруженный своими воинами, но те стояли чуть дальше, в общем, картинка совсем не та, что у папика с сыновьями. Хм. И тут поразила меня догадка — в мире, где мужики должны быть сильны не только физически, но и как… мужики, не иметь детей, вероятно, огромный позор. Это я у него последняя надежда? Так получается?
В этот момент дверь надо мной вновь распахнулась. Я запрокинула голову и узрела появившихся женщин. Они входили разом… штук сорок. А я явилась одна.
— Киара поступала так же, — понял мои моральные терзания Ар.
— А дальше я должна сесть за стол? — решила поинтересоваться, так, на всякий случай.
Араван усмехнулся, взял меня за запястье и отвел чуть в сторону от лестницы, дабы я не была на пути следования женщин. После пояснил:
— Женщины не едят в присутствии воинов. Но Нрого может дать позволение. — Ар взглянул в ту часть зала, где обретался отец, и добавил: — Вероятнее всего, он так и поступит, чтобы позлить хассара. Киара была воином, она могла есть в присутствии мужчин, но не пользовалась своим правом, став женой.
— Я запуталась, — честно призналась брату.
Ар кивнул и пояснил:
— Видимо, тетя не рассчитывала, что отец заберет тебя, потому что ты вообще ничего не знаешь. Хотя это странно… от воинов невозможно скрыться даже на конце вселенной, и Киара знает об этом.
Подумала о маме. Вспомнила ее вечное: «Эдвард такой красивый, Эдвард такой хороший. Сегодня поедем к Дрейгам, как тебе Мика?» И дошло до меня нечто невероятное — мамуля всегда подталкивала меня к Эду! И, видимо, по единственной причине — она знала, что Эд может меня защитить! А потом вспомнилось и еще кое-что: «Ты должна быть самостоятельной. Учись зарабатывать деньги. Хочешь новое платье — думай, как получить его, но никогда не проси денег у мужчины!» Так, значит, мама знала! Прекрасно знала, что рано или поздно нас найдут, вот и приучала меня к самостоятельной жизни, поощряя даже нашу с Микаэллой незаконную предпринимательскую деятельность. И, вероятно, ведая, что спасти себя не сможет, сделала все, чтобы я без нее смогла выжить. Ну, мама!
Пока я упивалась не особо приятными размышлениями, женщины чинно спустились. Невольно начала разглядывать сии создания, у коих и видно-то было только одно лицо. Большинство оказались достаточно полненькими, все в персиковом с серыми накидками на бедрах и груди и только две в белом — бегемотик, при взгляде на которого мне хотелось хохотать в голос, и еще одна девушка, тоже полненькая, лет шестнадцати, и очень хорошенькая.
— Ар, — я повернулась к братику, — мне стоит доверять Нрого?
— Может ли мышь доверять кошке? — с улыбкой переспросил Араван.
И в чем-то он был прав. Прав до такой степени, что мне даже нехорошо стало.
Ар нагнулся и прошептал:
— Задача Нрого — получить тебя как можно скорее, Пантеренок. Понимаешь?
Я кивнула, уже по одному этому «Пантеренок», догадавшись, что с Аром беседовала мамочка.
— А тот факт, что я приняла его дары, он что означает? — решила спросить я.
Ар едва заметно улыбнулся и сказал:
— Нрого подарил тебе Снежную смерть, зверя, что сохранился лишь в двенадцати экземплярах, и все они принадлежат клану МакДрагар. Это бесценный дар, и он знал, что ты не откажешься.
— А если отказалась бы, что тогда?
— Нрого был бы лишен права видеть тебя и преподнес бы еще дары, чтобы смягчить сердце своей избранницы.
— Бракованный двигатель, как-то быстро я сдалась. — Даже обидно стало.
Но тут Икас заурчал, и я поняла, что все барахло Иристана — ничто по сравнению с моим зверем.
— Снежная смерть — бесценный подарок, ты не продешевила. — Араван широко улыбнулся. — Но сдерживать смех в твоем присутствии очень сложно. Ты забавная.
А потом началось брожение: женщины, наконец, спустились все с лестницы и теперь стояли, потупив взор и не выражая эмоций. Воины молча смотрели на… меня. Мило улыбнулась всем присутствующим, встала еще ровнее, чем прежде, и вообще очень Микусика не хватало. Она бы заявила что-то вроде: «Внимание, начинаем парад абсурда. Кирюсь, твой выход!» Но Мики не было, а абсурд был.
— Чего народ ждет? — шепотом спросила я.
— Твоего приветствия, — так же шепотом ответил Ар.
— Потом чего?
— Потом ты должна пройти к Нрого.
— А-а-а…
И я шире улыбнулась всем, сверкнув зубами, затем вскинула руку и грациозно помахала, в знак приветствия.
— Не так, — прошипел братец.
— Хм.
