— Я там был, — пробормотал Нурт. — И говорил всю правду.
— То-то тебя под камень чуть не заровняли. Большие, знаешь ли, правдолюбы. Ну что, надумал, кто тебе в этом мире добра желает, а для кого ты — падаль бестолковая?
— Дракон, — шевеля одними губами, промолвил абарец, не слушая распекавшего его Сергея. — Я помню, там, в храме, посланник дракона.
— Что в храме? Ты там был?
— Я был жрецом в святилище, — все так же безучастно проговорил абарец. — Когда наставал срок, я приходил к верховному посланнику и ждал его повеления.
— Кто этот верховный посланник? Он человек?
— Нет, — покачал головой Нурт. — Он страшен, грозен и прекрасен.
— Карел, ты там еще уши никуда не заложил? Судя по описанию этого партизана, в храме постоянно дежурит хаммари.
— Но я видел дракона, тогда, когда уходил сюда, — продолжал Нурт. — Он летел к вам. И тогда, если тот — не посланник, то кто же? — Воин бросил на Лиса задумчивый взгляд. — Он и впрямь не посланник дракона?
— Ну, разве шо в том ключе, шо дракон послал его куда подальше, — хмыкнул Сергей. — А шо ты своим-то втирал?
— Втирал? Ничего. Да и они мне. Мои раны вполне затянулись благодаря чудодейственной мази…
— Так, оставим мазь на десерт. Что ты им рассказывал?
— Я говорил, — мучительно силясь припомнить, что произошло, ответил Нурт, потирая ушибленную при падении с коня голову. — Потом была схватка. Мой род и те, что породнены с ним, вступились. Больше ничего не помню.
— Бастиан, ты слышал? Передай кесарю: у абаров родоплеменной строй, так что на поле боя они, рупь за сто, выйдут монолитными родовыми отрядами. Надо постараться ударить в сочленения между ними. Тогда есть шанс разбить врага по частям.
— Хорошо, господин инструктор, я передам, — не замедлил с ответом менестрель. — До вечерни дело терпит? Я пока не хочу показываться в лагере. А вот после вечерни мы с государем, согласно плану, должны встретиться.
— Терпит, — отозвался Сергей. — Все равно до того часа вы сюда не доберетесь.
— Вот и отлично, — улыбнулся менестрель.
— О, Бастиан, — вклинился Карел, — у меня тоже вопрос имеется: тут святилище, оно на пирамиду очень похоже, ты не знаешь, почему? Тут вроде не Египет.
— На самом деле, — увлеченно начал Ла Валетт, — пирамиды, в основном как раз ступенчатые, встречаются не только в Египте. Самые известные, конечно, в Латинской Америке, но есть также на Балканах, есть даже на океанском дне. Да и сама Вавилонская башня, согласно исследованиям археологов, тоже представляла собой огромное пирамидальное строение уже упоминавшейся здесь ступенчатой формы. Считается, что такие пирамиды являются огромными конденсаторами ментальной энергии и потому служат для общения с богами. Но…
— Стоп, — оборвал лекцию мастер Рейнар. — Остановимся на том, что это конденсаторы энергии.
Военный совет затянулся далеко за полночь. Слыханное ли дело — выслушать предложения всех командиров более или менее крупных отрядов. Затем совещались уже в малом кругу, и когда, наконец, стали расходиться, округа была укрыта густейшей тьмой, предвещавшей скорый рассвет.
Откланявшись, Пипин Геристальский сделал вид, что направляется к своему шатру, и укрылся в густом ракитнике. Это место он присмотрел еще вечером, когда войско только становилось лагерем. Шатер кесаря на возвышенности, а здесь как раз тропа спускается к выезду из лагеря. Дагоберт отправится проводить своего знатного гостя, как велит вековой обычай. Здесь-то, на тропе, Мустафа его и встретит. Все складывается как по писаному.
Кесарь вышел вместе с дуксом Родерико. Сопровождаемые факельщиками, они направились вниз по тропе. В колеблющемся свете Пипин ясно различал худощавую фигуру юного повелителя, кутающегося в пурпурный, шитый золотыми пчелами драгоценный плащ. Тихо переговариваясь, военачальники прошли мимо убежища майордома. Тот затаил дыхание, чтобы не выдать себя. Еще несколько шагов — и они пропали бы из виду. Но тут на тропе послышались быстрые шаги.
— Мой государь, прошу вас, выслушайте меня.
«Элигий. Его-то что принесло сюда», — скривился заговорщик.
— У меня срочная весть, — золотых дел мастер проскочил мимо него, догнал кесаря и стал что-то быстро докладывать ему. С той позиции, которую занимал Пипин, их не было видно, и не было слышно ни единого слова. Но майордом заметил, как удаляются отсветы факелов.
«Так даже еще лучше, — усмехнулся вельможа. — При случае, если факельщики выживут, смогут подтвердить, что именно Элигий задержал кесаря на тропе».
Прошло еще несколько минут, а Элигий все продолжал свой доклад.
«Что, черт возьми, он там болтает?! — поморщился майордом, нервно сжимая и разжимая пальцы на рукояти кинжала. — Не задумал бы чего!»
В этот момент снова показался ювелир, с довольным лицом спешащий обратно.
«Вернется Дагоберт или пойдет дальше? — Пипин сверлил взглядом фигуру мастера. — Что он ему такого рассказал? — Он чувствовал, как от волнения перехватывает дыхание. — Почему так долго? Ведь уже должно начаться».
Словно отозвавшись на его мысли, чуть поодаль, там, где колебались отсветы движущихся факелов, послышались крики, звон оружия. На лице Пипина мелькнула радостная ухмылка. Все идет, как задумано: подученные и подкупленные Мустафой гранадцы напали на Родерико. Сейчас на крики сбежится пол-лагеря, и никто не заметит того мгновения, когда Мустафа перережет горло августейшему мальчишке. «А уж тогда-то и мой черед…»
Вдали действительно послышалось бряцанье оружия. Это стража от костров спешила на помощь дуксу Астурийскому, но чуткий слух Пипина вычленил иной звук — сдавленный вскрик, оборвавшийся, будто кто-то зажал жертве рот ладонью.
«Ну, вот и все», — облегченно вздохнул майордом, обнажил меч и бросился вниз по тропе. Хрупкая фигурка в пурпурном расшитом плаще, скрючившись, лежала на земле. И даже при чуть пробивающемся свете неспешно сереющего небосвода было видно, что из-под головы несчастного расползается темная лужа. Мустафа стоял рядом, и кровь стекала с его кинжала.
— Я все сделал, как договорились, — произнес он и протянул майордому снятый с головы кесаря золотой венец. — Ваша очередь, мессир.
— Ну да. — Пипин водрузил знак верховной власти на голову, вытащил из-под плаща увесистый мешочек с золотом и небрежно бросил к ногам убийцы. — Это твое.
Мустафа нагнулся, чтобы поднять золото. В этот миг Пипин взмахнул мечом, чтобы отсечь ему голову, и… рухнул наземь. «Мертвец», дотоле лежавший без движения, вдруг подцепил его одной ногой под лодыжку, а другой пнул чуть ниже колена. Еще мгновение — и майордом снова был на ногах. Но мальчишка с лицом, залитым кровью, тоже использовал этот миг. Он уже был в трех шагах от майордома, и в руках его блестели метательные ножи.
