– Ри! – угрожающим голосом рыкнул оборотень, бросив на нее красноречивый взгляд, под которым девушка почему-то сразу заткнулась.
– Что такое, барсик, – насмешливо протянул Карим, складывая руки на груди. – Переживаешь, что и в этот раз тебя оставят ни с чем? Или, может, ты хочешь продолжить наш с тобой давний спор?
Керрин молча смотрел на виралийца, и только сузившиеся глаза да сжатые кулаки выдавали, в какой ярости сейчас оборотень. Было видно, что мужчине очень хотелось бы съездить нахалу по физиономии, но что-то его останавливает.
– Ты трус, Керрин, – презрительно бросил Карим, не дождавшись желаемой реакции. – А эта прекрасная роза сама вправе…
– Замолчи, – медленно, но твердо перебила девушка и сердито взглянула на притихшего мужчину. – Никто не давал тебе права оскорблять моих друзей, да еще и в моем присутствии. Может, тебя это удивит, но такое поведение мне противно. Идем, Керрин, у меня испортилось настроение.
И, демонстративно взяв опешившего барса под руку, настойчиво потянула его в сторону дома.
– Демонов оборотень! – в сердцах выругался виралиец, когда стремительно удалявшаяся парочка скрылась из вида. – Вечно ему надо не вовремя вылезти!
Вечером Карим в присутствии всей честной компании церемонно извинился перед оборотнем и девушкой. Причем, судя по удивленным лицам остальных мужчин, это было из ряда вон выходящее событие.
– Конечно, мы тебя прощаем, – мило улыбнулась Ри и красноречиво посмотрела на Керрина. – Ведь так, друг мой?
– Так, – нехотя отозвался барс и тут же отвернулся.
– Вот и чудно! – обрадовалась девушка, стараясь не очень обращать внимание на напряженные взгляды, которыми одаривали друг друга противники.
После ужина Карим было попробовал еще раз позвать Дериону на прогулку, но она сделала вид, что не понимает намеков, и шепнула что-то Керрину на ухо. Оборотень тяжело вздохнул, посмотрел на подругу с сомнением, но все же поднялся и подал руку. Под перекрестными взглядами остальных мужчин они чинно проследовали на второй этаж, где уединились в библиотеке.
– О чем ты хотела поговорить? – Керрин сел в кресло и запустил в волосы пальцы, пряча лицо от девушки.
– Почему вы с Каримом постоянно ссоритесь? – Ри присела рядом и заглянула ему в глаза.
– Это не имеет никакого значения, – ответил мужчина и сжал губы.
– Керрин, я только хотела… – начала было Дериона, но оборотень вдруг вскочил из кресла, чуть не опрокинув девушку.
– Это не обсуждается, Ри! – рявкнул барс и стремительно отошел к окну. – Все, что тебе надо знать – Карим очень плохой человек! И я не хочу, чтобы ты с ним вообще общалась!
– Надо же, какие мы грозные! – начала заводиться она. – А с какой стати, позволь спросить, ты решаешь, с кем мне общаться, а с кем нет?! Я бы еще поняла, если бы замуж за него собралась…
– Если бы ты собралась за него замуж, – зашипел Керрин, хватая подругу за плечи, – я бы тебя сам прибил, чтоб потом не мучилась!
Это стало последней каплей. Дериона почувствовала, как внутри поднимается холодная ярость вкупе с жуткой обидой. Вывернувшись из рук мужчины, она со всей силы залепила ему пощечину. Оборотень отшатнулся, неверящим взглядом уставившись на покрасневшую от гнева девушку.
– Ты переходишь всякие границы! – закричала Ри, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. – Как ты вообще мог такое сказать?!
Керрину и самому хотелось бы узнать ответ на этот вопрос, но он только виновато опустил голову.
– Видеть тебя не хочу… – Голос девушки упал до шепота, и она, не видя дороги от застилавших глаза слез, выбежала из библиотеки.
Оборотень застонал и два раза легонько стукнулся головой о ближайшую стенку, а потом от души выругался.
– Что, котик, и эта барышня от тебя сбежала? – раздался от двери язвительный голос.
Барс дернулся, как от удара. Он представил себе, как впечатывает кулак в красиво вылепленное лицо, как заламывает виралийцу руку… Но нельзя. Никак нельзя.
– Чего тебе? – грубо спросил Керрин, продолжая упираться лбом в стенку.
– Уже ничего, – тихо рассмеялся Карим и оперся на косяк. – Ри доставила мне невыразимое удовольствие своим поступком, так что большего желать грех.
– Ты, мразь! – резко развернулся оборотень и вперил в ухмыляющегося соперника угрожающий взгляд. – Не знаю, что ты там задумал, но если подойдешь к ней…
– А и подойду, – фыркнул Карим и улыбнулся, обнажив зубы. – Более того… Ри прекрасна, как весна в пустыне. А мне пора жениться…
И с этими словами мужчина стремительно удалился, прикрыв за собой дверь.
Керрин без сил сполз на пол и обреченно застонал.
Сначала к Дерионе попробовал прорваться Флэсс.
Он долго упрашивал девушку открыть дверь, упирал на то, что он ей все-таки брат, а значит, рыдать у него на плече намного лучше, чем в подушку. И вообще, если Ри очень хочется, он пойдет бить морду. Тому, на кого укажет подруга. В ответ темный был послан дрожащим голосом к Вечной Тьме. Флэсс почесал затылок и позвал на помощь брата.
С Веирлиссом за прошедшую пару дней у девушки сложились просто потрясающие отношения. Этому немало способствовал дикий восторг, который у наследника темных вызывал сам факт наличия сестры. Ну и то, что этого эльфа девушка действительно воспринимала как старшего брата. Причем прилично старшего. Неудивительно, что Флэсс так рассчитывал на помощь Веирлисса. Как оказалось, зря. Ри даже не отозвалась. Тогда темные позвали в свою компанию еще Лианта.
Когда Дериона услышала из-за двери голос старшего оборотня, ей стало очень неудобно, что три настолько родовитые особы стоят у нее под дверью и упрашивают выйти. Потому она приоткрыла дверь и, явив мужчинам опухшую от слез физиономию, виновато попросила не приставать к ней до завтра. Мол, она и сама успокоится, а их уговоры только подстегивают истерику.
Мужчины пришли к выводу, что женская логика – вещь непостижимая, пожали плечами, но решили не настаивать, потому ушли обратно в зал.
Тогда решил испытать удачу Карим. Он с самого начала выбрал неверную тактику, увещевая девушку, что Керрин сволочь и так ему и надо. Дверь открылась полностью, чуть не заехав мужчине по носу. А гневная Ри заявила опешившему наследнику эмира, что если она услышит еще какую-нибудь гадость про оборотня, то у одного виралийца будет сломан нос. Женской ручкой. Тот, смекнув, что перегнул палку, скомканно извинился и поспешил ретироваться от воинственно настроенной воровки.
Дверь с грохотом закрылась, и Дериона, обняв уже изрядно мокрую подушку, продолжила заливаться слезами. Девушке было тоскливо и горько. Причем даже не столько из-за слов, которые в сердцах бросил оборотень, сколько из-за глупой и не имеющей никаких оснований надежды, которую эти слова в ней рождали. Если бы Керрин был человеком… Тогда можно было бы списать его поведение на ревность, а где ревность, там и чувства. А значит, можно не чувствовать себя такой идиоткой, которая вздыхает по мужчине, считающему ее только другом…
