– Здравствуйте, мастер ди Шелли! – искренне улыбнулась этому предтече.
– Поднимайся, – приглашающе махнул он рукой. – Разговор есть.
– Так терраса же только для преподавателей, – начала было я, но ди Шелли меня перебил:
– Со мной можно! Поднимайся.
Интересно, что же ему понадобилось? Ладно, сейчас выясню. Поздоровавшись с хозяйкой, я поднялась по довольно крутой лестнице и подошла к будущему преподавателю.
Столик, занятый Келроем, стоял в самом углу террасы, где переплетенные лозы винограда создавали естественную стенку. Я даже невольно залюбовалась тем, как солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь прорехи в зеленом ковре, образуют на столешнице причудливые узоры. На самом столике, застеленном кремовой вышитой скатертью, одиноко стояла чашка с чем-то похожим на кофе.
Предтеча указал мне на стул напротив.
– Чего вы хотели, мастер? – Назвать его по имени почему-то язык не повернулся.
– Мы же договаривались, – мягко упрекнул он меня и, склонив голову, медленно проговорил: – У меня есть для тебя предложение… Даже не так. Ставлю тебя в известность, что в следующие полтора месяца перед началом учебного года у тебя занято каждое утро, кроме воскресенья.
Вытаращила глаза, не очень понимая, к чему он клонит.
– Как я уже говорил, – неспешно продолжил Келрой, барабаня пальцами по столу, – задатки для владения мечом у тебя неплохие, но опыта не хватает катастрофически. С учетом того, что на первый курс боевых магов идет внушительная нагрузка, тренироваться сверх выделенных часов у тебя никак не получится. Значит, надо с пользой провести оставшееся до учебы время. Вопросы есть?
Да вагон и маленькая тележка! Только сначала надо мысли в кучу собрать, а то они от таких новостей по всему мозгу разбежались.
– Скажите… – начала нерешительно, но была перебита:
– Скажи, – почти приказной тон.
Ладно, мне несложно. Наверное…
– Скажи, – послушно повторила я и, замявшись, все-таки договорила: – А кто будет со мной заниматься?
– Я, – негромко ответил ди Шелли и внимательно посмотрел мне в глаза. – Возможно, еще мой друг подключится.
Наверное, у меня был довольно идиотский вид – увы, зеркала под боком не было, чтобы оценить. Раскрыв рот от изумления, я глупо хлопала ресницами, не в силах понять логики поступков этого предтечи. С чего бы такое внимание к моей скромной персоне? Должна быть причина, обязательно. В то, что Келрой по доброте душевной решил тратить на меня свое время, не верилось категорически. Каким бы хорошим мужчина ни был, он – предтеча, а значит, сын своего народа. И мне обязательно надо выяснить, что с меня потребуют за такую неожиданную, но очень нужную помощь.
– Почему? – спросила едва слышно и опустила глаза.
– Почему я тебе помогаю? – уточнил ди Шелли, дождался согласного кивка и тяжело вздохнул: – Вижу, в мое бескорыстное желание помочь ты не веришь. Что ж, резонно.
Мужчина замолчал и откинулся на спинку стула, продолжая внимательно меня рассматривать. Мне как-то стало совсем неуютно под этим взглядом, захотелось вскочить и убежать из «Перекрестка» от греха подальше. Но я продолжала сидеть, не веря, что Келрой может потребовать чего-то неприемлемого.
– Мне очень много лет, Вики, – заговорил предтеча, медленно подбирая слова. – И это… дает о себе знать. Нас называют расой избранных, но по мне, мы все давно и надежно прокляты. Своим одиночеством. – На его лицо набежала тень каких-то воспоминаний. – Со временем привыкаешь к этому и учишься жить как в вакууме. И вроде даже начинаешь получать удовольствие от этого холода, как вдруг, будто лучом солнца, появляется кто-то, излучающий тепло. Кто позволяет вспомнить, что это такое – жить без груза веков, просто радуясь каждому дню.
Это он про меня, что ли? Приятно, конечно, но совершенно непонятно, что ди Шелли под этим имеет в виду. Он же не в прямом смысле? К тому же вопрос, чем мне придется заплатить за личное ученичество, остался открытым.
А еще мне упрямо чудилось, что предтеча сказал далеко не все и большая часть айсберга так и осталась скрытой. Впрочем, может, я излишне подозрительна.
– Так что я действую исключительно из эгоистических мотивов, – улыбнулся мужчина и отхлебнул из своей чашки. – Чем дольше ты будешь учиться, тем больше времени я смогу ощущать себя живым. Надеюсь, ты ничего не имеешь против такого обмена?
Конечно, не имею, раз вопрос стоит таким образом! В конце концов, от меня по сути ничего не требуется, только учиться. Хотела было открыть рот, чтобы сообщить о своем согласии, но не успела.
– Прости, я задержался, – раздался за спиной усталый, но такой родной голос.
Алекс! Хотелось вскочить и обнять его, почувствовать сильные руки на своей талии и услышать, как он тихо шепчет мне на ушко, что соскучился. Вместо этого я опустила голову, до боли сжав пальцы.
Тот, кем были заняты все мои мысли, сел рядом со мной и, расслабленно развалившись на стуле, лениво поинтересовался у ди Шелли:
– Чего ты хотел?
– Для начала обрати внимание на девушку рядом с тобой.
Алекс мазнул по мне косым взглядом и равнодушно пожал плечами.
– Помню, – кивнул он и повернулся ко мне всем корпусом. – Показала неплохой результат на тесте, но не справилась с боевой частью.
Глаза в глаза… и меня опять накрыло.
Ревность. Яростная, всепоглощающая ревность. Страстное желание прямо здесь и сейчас набить лицо другу, который посмел находиться в такой близости от его женщины. А еще – досада на то, что нельзя наплевать, заключить в объятия и просто стоять, вдыхая запах чабреца, которым пахли мои волосы.
Я отшатнулась, разрывая зрительный контакт. Ничего себе! А я-то думала, что тогда, в лекционном зале, мне показалось! И вообще с каких это пор я могу ощущать его эмоции?!
– Алекс, не пугай девочку, – рассмеялся Келрой, по-своему истолковав мою реакцию. – Смотри, она белее молока стала!
– Прошу прощения, – немного склонил голову тот, и я в очередной раз подивилась самоконтролю этого мужчины. – Не хотел вас испугать.
Промямлила что-то согласное в ответ, упорно стараясь не встретиться взглядом. А вдруг опять эмоции нахлынут?
– Ну и? – поинтересовался Алекс у друга.
– Я хочу подтянуть эту девочку к началу учебного года, – ответил тот, рассеянно проводя пальцем по вышивке. – Сам понимаешь, заниматься с ней каждый день я не смогу, потому, если несложно, не мог бы ты мне помочь? Если, конечно, нет планов на остаток лета.
– Планов нет, – немедленно отозвался Алекс, и я даже пожалела, что сейчас не ощущаю его эмоций.
Есть ли там радость оттого, что мы сможем остаться наедине раньше, чем планировали? И если есть – насколько сильная? Был большой соблазн опять поймать его взгляд. А вдруг повезет, и почувствую? Останавливало только то, что это выглядело бы очень подозрительно.
