– Да? – повернулся ко мне и поправил очки.
Ой, ребячество я задумала!.. Но так хочется… Ладно, за спрос денег не берут.
– Ничего, если я книжку сидя на подоконнике дочитаю? – М-да, звучит вообще по-идиотски.
Но библиотекарь вдруг усмехнулся, снял очки и посмотрел на меня острым взглядом.
– Минутку. – Он быстро подошел к самому крайнему окну и, отодвинув штору, щелкнул пальцами. По периметру всего оконного проема зажглись мелкие магические шары. Ничего себе!
– Не одна ты любишь подоконники, – подмигнул мне вдруг Рэйвиль, резко перейдя на «ты».
– Спасибо, – ошарашенно пробормотала, глядя, как он неторопливо удаляется на свое место.
Ладно, как говорила незабвенная Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра. Залезла с ногами на подоконник, устроилась поудобнее и опять ухнула в нетрадиционные способы использования сырой силы.
Из читательского запоя меня выдернули злые голоса. Недоуменно моргнув, немного выглянула из-за шторы и сразу же постаралась даже дышать через раз. В читальном зале за одним из столов расслабленно сидел Шаорин, а над ним нависала одна из наших дроу.
К слову сказать, еще на общих парах заметила, мягко скажем, натянутые отношения между мастером и обеими девицами. Дроу Шаорина по большей части игнорировали, а если и снисходили процедить несколько слов, то делали это с таким видом, будто мужчина гадостный таракан, которого даже раздавить противно. Что-то в этом было не то, так как с парнями-дроу на потоке девушки общались хоть и немного свысока, но вполне адекватно.
– Шеана, не вполне понимаю, чего вы от меня хотите. – Голос Шаорина был усталым.
– Ты издеваешься, мерзкий предатель?! – глухо шипела в ответ дроу, нависая еще больше. – Да как ты смеешь делать недоуменное лицо, если ты смутил умы мужчин…
– Если вы не заметили, – язвительно перебил ее он, – я сам мужчина. И не виноват, что мое нежелание жить по таким правилам поддержала некоторая часть мужских особей.
– Ты!.. – Шеана замахнулась, чтобы влепить пощечину, но Шаорин быстрым движением перехватил руку девушки и так крепко сжал запястье, что она тихо вскрикнула.
– Забываешься, девочка. – В тихом голосе мужчины было столько неприкрытой угрозы, что, казалось, у меня волосы на голове зашевелились. – Я даже твоей праматери не позволял на себя руку поднимать.
– Не смей ее вспоминать! – крикнула Шеана, пытаясь выдернуть руку из стального захвата. – Ты предал вашу любовь и…
– Это я предал?! – теперь шипел уже Шаорин. – Значит, это не она привела в дом другого мужчину, заявив мне, что он станет ее вторым мужем?! Значит, это не она кричала, что мое место на коврике у ее порога? Что я смешон со своими идиотскими чувствами?
– Врешь! – Дроу все-таки вывернулась. – Праматерь говорила…
– Пошла вон. – В голосе мужчины звенели осколки льда.
– Да как ты…
– Шеана! – рявкнул он, резко поднимаясь. – Если ты в течение минуты отсюда не испаришься, то я тебя пришибу, даже невзирая на то, что в тебе течет моя кровь!
Дроу вдруг посерела и пулей вылетела из библиотеки. А мастер без сил упал в кресло, сгорбился и закрыл лицо руками.
А на меня накатило видение.
Шаорин с лицом, искаженным мукой, смотрит на безмятежную и потрясающе красивую дроу.
– Как ты могла, Фэарина, как ты могла! – потерянно шептал мужчина, лихорадочно выискивая в облике любимой следы бурно проведенной ночи. С новым, молодым и сильным мужем.
– А что такое, Шаорин? – надменно поинтересовалась женщина. – Тэхиф носитель достойной крови, от него должна родиться сильная дочь.
– Я думал, ты любишь меня, – глухо отозвался пока еще дроу, взглядом умоляя сказать заветные слова.
– Ты смешон, мужчина. – В голосе Фэарины слышалось только презрение, и ничего больше. – Твои чувства забавны, но как смеешь ты ожидать, что я разделяю их?
Глухая ярость разломала скорлупу терпения и выплеснулась острыми, безжалостными словами:
– Значит, забавный, Фэарина? Значит, это не ты, еще маленькой, бегала смотреть на то, как я тренирую молодняк? Не ты рассказывала сестрам, что станешь самой сильной воительницей, только чтобы иметь право взять меня в мужья? Не ты практически заставила полюбить себя, будучи только сопливой девчонкой, недавно ставшей во главе рода? Думала, я не знаю, милая? Да все я знаю! Как и то, что ты испугалась! Придумала, будто чувства сделают тебя слабой и зависимой от меня! И потому в твоей постели появился Тэхиф!..
– Заткнись, – взвизгнула полностью потерявшая самообладание женщина и попыталась со всей силы врезать мужу по лицу, чтобы оставить на гладкой коже несколько кровавых полос.
Но он ей не позволил.
– Даже так. – Глаза Шаорина пылают лихорадочным огнем. – Что ж… Когда-то ты пообещала мне, что после рождения дочери отпустишь по первой просьбе.
– Нет! – испуганно крикнула Фэарина, и в мужчине вновь поднимает голову почти сгоревшая надежда. Но дроу все испортила: – Ты моя собственность и не имеешь права…
– Я сказал. – Безжизненный голос, опущенные плечи.
– Шаорин, вернись! – она злится и не может найти выхода из ситуации. – Если ты сейчас сделаешь хоть шаг за порог, я добьюсь твоего изгнания!
– Ты уже его добилась. – Последний косой взгляд через плечо. – Прощай, любимая.
Но он ушел не один. Их было около сотни. Тех, кто не хотел мириться с существующим порядком. Вскоре они назовут себя риэ-тхешш и прослывут самыми яростными женоненавистниками всех миров.
Буквально выныриваю из воспоминаний Шаорина и с трудом сдерживаю тяжелый вздох. Так вот ты какой, северный олень!.. В смысле основатель государства риэ-тхешш. Хм, сколько же тебе лет тогда? Ой, лучше не думать.
На самом деле грустно это все. Один мужчина, безумно влюбленный в свою жену. И женщина, готовая втоптать в грязь все светлое, что между ними было, только бы сохранить свою власть. Как итог – века раскола между матриархальными дроу и женоненавистниками риэ-тхешш. А еще – безумно уставший и несчастный мужчина. И не менее несчастная женщина, судя по тому что Фэарина продолжает говорить про Шаорина гадости. Жалко их…
Вдруг мужчина резко повернулся в мою сторону, и я торопливо придвинулась к самому окну. Эм, он же меня не видел, правда?
– Выходи. – Негромкий голос похоронил мои надежды.
Ладно, раз уж я так прокололась, не станем усугублять. На корню задавила малодушное и глупое желание сделать вид, что меня здесь нет. В конце концов, будет гораздо хуже, если он меня отсюда за руку выволочет.
– Здравствуйте, мастер, – спрыгиваю с подоконника, старательно отводя взгляд.
– Весенняя, – в голосе Шаорина мировая скорбь, – у тебя талант на неприятности.
