Правильно Марси говорила, что легче идти по ночам. Но останавливаться нельзя.
Пока не вызволю Лу, передышки себе не дам.
Мы идем дальше.
* * *
Полдень.
Похоже, пора сделать привал. Вдруг позади меня раздается глухой стук. Эмми лежит на земле. Нудд обнюхивает ее и тихонько фыркает.
Я бегу назад. Смотрю на нее. Голова как в тумане. Очень долго я не могу сообразить, что делать. Вода. Эмми нужна вода.
Опускаюсь на колени, приподнимаю сестренку, подношу к ее губам бурдюк. Заливаю ей в рот тонкую струйку воды. Эмми стонет и отворачивается.
— Ну попей, — упрашиваю я. Хлопаю ее по щеке. — Эмми! Очнись!
Снова прикладываю бурдюк ей к губам. Вода стекает по ее подбородку. Внезапно Эмми приходит в себя, хватает бурдюк и пытается сделать глоток. Я отдергиваю горлышко. Вода проливается на землю. Высохшая земля быстро впитывает влагу.
— Черт побери, Эм! — злюсь я. — Смотри, что ты наделала!
Она осоловело смотрит на меня.
— Пей по глоточку, — объясняю я. — Иначе живот скрутит.
Она медленно, осторожно утоляет жажду и приходит в себя. Я даю попить Нерону, потом наливаю воду в жестяную плошку, подставляю ее Нудду. Он в два глотка осушает ее, вылизывает розовым языком.
Я ощупываю бурдюк. Радоваться нечему. Воды осталось всего ничего. Половина бурдюка. Делаю малюсенький глоточек и вешаю бурдюк на плечо.
Эмми сидит. Смотрит на меня. Голубые глаза сверкают на запыленном лице. И как это я раньше не замечала? У нее глаза совсем как у Лу.
— Прости меня, Саба, — говорит она.
— Ничего страшного, — отмахиваюсь я. — Пора делать привал.
* * *
Усаживаю Эмми в седло. Мы отправляемся путь.
В глаза летит песок. Я надвигаю шиму на лоб.
— Ветер усиливается, — говорю я. — Надо быть осторожнее.
Собираюсь поправить шиму Эмми, но сестра меня останавливает.
— Что это? — спрашивает она.
— Где? — недоумеваю я.
— Там, — говорит она. — Впереди.
Примерно в лиге от нас в нашу сторону движется столб пыли.
— Что это? — повторяет Эмми. — Пыльная буря? Я прищуриваюсь, вглядываясь в даль.
— Не знаю, — отвечаю я. — Далеко, в пыли не разберешь… Погоди-ка.
— Что? — волнуется Эмми.
— Похоже на парус, — недоверчиво говорю я.
— Как на лодке? — уточняет сестренка. — Такой, как сделал Лу?
— Ага, — киваю я.
— Так ведь лодки плавают по воде, а не ездят по земле.
На миг пыль рассеивается.
— А эта ездит, — говорю я.
* * *
Это и в самом деле лодка. Вернее, больше смахивает на плот. Деревянный помост на больших колесах. Возле мачты построена хижина. Лоскутный парус надувается под ветром. Лодка движется к нам.
Должно быть, нас заметили. Я осматриваюсь. Спрятаться негде. Ни холмика, ни валуна. Кругом плоская, как стол, равнина.
Я снимаю лук со спины. Отдаю бурдюк Эмми.
— Слушай меня внимательно, — приказываю я. — Если прикажу уходить, ты уйдешь. Без вопросов и выкрутасов. Разворачивай Нудда и скачи отсюда. Он дорогу домой знает, тебя прямо к Марси привезет. И воду отыщет. Если Нудд пьет, то и тебе можно. Поняла?
— Да, — покорно кивает Эмми.
— Вот и славно, — говорю я. — Поклянись, что сделаешь, как велено.
Она медлит. Я хватаю ее за руку, смотрю в глаза.
— Поклянись жизнью Ма и Па, — требую я. — Если скажу тебе уходить, ты уйдешь.
— Клянусь, — говорит Эмми.
Я прикладываю стрелу к тетиве. Сердце бешено колотится в груди, колени дрожат, дышать трудно.
Сухопутная лодка несется к нам по равнине. Впереди кто-то изо всех сил налегает на громадную палку.
Я целюсь.
Слышу крик. Лодка приближается.
— Опустить парус! Опустить парус! — кричит кто-то.
Порыв ветра отрывает верхнюю часть лоскутного паруса и уносит ее вдаль. Остатки падают на палубу.
Лодка, накреняясь то в одну, то в другую сторону, стремительно несется по кочкам.
— Якорь! — слышен голос. — Бросай якорь!
Из лодки вылетает кусок железа, привязанный к длинной веревке. Похоже на громадный рыболовный крюк. Он ударяется о землю и тащится позади, поднимая облака пыли.
Лодка не останавливается.
— Поберегись! — кричит кто-то.
Раздается ужасный скрип. Заднее колесо отламывается, подпрыгивает и катится дальше. Лодка запрокидывается назад, с грохотом ударяется о землю и складывается пополам. Ее заносит. Пыль покрывает все кругом.
Я не схожу с места, держа лодку под прицелом.
— Саба! — вопит Эмми. — Ты что! Очнись!
Я хватаю поводья Нудда и отскакиваю в сторону. Нерон встревоженно улетает.
Лодка со скрежетом останавливается. Как раз там, где мы только что стояли.
Воцаряется тишина. Потом раздается громкий скрип. Лодка накреняется вперед. Все стихает.
— Аварийная остановка оставляет желать лучшего, — раздается голос.
* * *
Хлипкий старикашка цепляется за мачту, словно ящерица за пенек.
— Молчи и не встревай, — шепчу я Эмми. — Я с ним разберусь.
— Доброго дня! — кричит старикан. — Я… Позвольте мне…
Он лезет в карман своей куртки.
— Не двигаться! — кричу я и подбегаю к лодке. Целюсь ему между глаз. — Руки вверх!
— Подождите! — говорит он. — Мы пришли с миром! Мы не желаем зла!
— Отпусти мачту! — велю я и делаю два шага вперед. — Руки подними!
— У нас нечего брать, мой грозный друг! — заявляет он.
— У вас? Кто еще с тобой? — спрашиваю я. — Ну-ка пусть выходят!
— Что вы, здесь нет никого, кроме меня, — оправдывается старик. — Я оговорился. От волнения.
Я выпускаю стрелу. Она попадает в мачту точно над макушкой старикана. Он испуганно ойкает.
— Миз Пинч! — зовет он.
Из остатков паруса высовывается женская голова.
— Покинь свое гнездышко, голубка моя, — воркует старикан. — С тобой хочет познакомиться прелестная девушка.
Из груды тряпья встает седовласая великанша и глядит на меня. У нее длинное лицо, как у лошади. Кожа покрыта воспаленными красными оспинами.
— Дурак ты, Рустер, — говорит она.
— Руки вверх! — повторяю я.
