Миз Пинч замирает, точно гремучая змея, что вот-вот укусит.
— Твоя охрана шааля нажевалась, — говорит она. — Вот узнает кто, как ты за порядком не следишь…
Толстяк бледнеет. Сдергивает с шеи салфетку, вытирает жирный рот и пухлые засаленные пальцы.
— Мои стражники шааля не потребляют! — восклицает он.
— А ты проверь, — говорит великанша. — Вон и Рустер заметил.
— Да, дорогая, — откликается Пинч. — Ты права, как всегда.
Великанша и толстяк сверлят друг друга взглядом. Тонтоны не жевали листья шааля. Миз Пинч просто не понравилось, как охранники с ней разговаривали, и она решила поквитаться. Теперь у них будут неприятности.
— Чего ты ждешь? — говорит она. — Разберись.
— Да, конечно, — произносит толстяк. Торопливо дожевывает, с трудом поднимается из-за стола и орет: — Демало!
Дверь в стене с грохотом распахивается. Слышен оглушительный рев толпы. Вошедший закрывает за собой дверь. Рев стихает.
Высокий тонтон с головы до пят одет в черное. Вместо кожаных лат на нем железные. Сверкающий нагрудник, наручья от запястья до локтя. Длинные черные волосы собраны в хвост. Лицо широкоскулое, с резкими чертами. Красивое. Хотя мужчин красивыми не называют, я знаю.
Он ничего не говорит. Ждет.
Самоуверенный Хозяин Клетки съеживается.
— Тут Миз Пинч говорит, что с охраной у входа неладно, — с запинкой объясняет толстяк. — Я заверил ее, что у нас все строго, но…
Демало не слушает. Направляется к главному входу, тихо, словно кошка. Проходит мимо нас и останавливается. Рядом со мной.
Поднимает голову. Его глубоко посаженные глаза встречаются с моими. Темные, почти черные. Полные теней.
Время останавливается. Я не могу шевельнуться. Не могу дышать. Не могу отвести от него взгляда. И не хочу.
Смотрит прямо в меня.
Видит мои самые сокровенные мысли, самые жуткие страхи.
«Я знаю тебя, — шепчет голос. — Я знаю тебя».
Мороз бежит у меня по коже. Я дрожу. Холод сковывает меня с головы до пят. Демало чувствует это. Видит это. В его глазах вспыхивает едва заметный огонек. Красавец тонтон проходит мимо и исчезает за дверью.
Все это длится мгновенье. Он и я внутри одного мгновенья.
Никто не произносит ни слова. Никто не двигается. Словно все мы чувствуем одно и то же. Словно все мы не дышим.
Что произошло? Кто это? Они все его боятся.
Хозяин Клетки наливает себе грога и залпом выпивает. Потом валится в кресло и утирает лоб салфеткой.
— Ну, мы друг друга понимаем, — говорит Миз Пинч.
— Да, конечно, — отвечает толстяк. — Значит, ты мне что-то привезла. Последнее приобретение. Думаешь, для Клетки сгодится? — спрашивает он и осматривает меня жадными глазками.
— Я не думаю, я знаю, — произносит великанша. — Гляди, какая редкость!
— Ага, а то в прошлый раз получилось одно расстройство. Никакого толку, — замечает Хозяин Клетки. — Я даже решил, что ты чутье потеряла. Ха-ха!
Шея Миз Пинч багровеет. Великанша сжимает кулаки.
— Ты думай, что говоришь, — шипит она.
— Что ты! — запинается толстяк. — Я не хотел… ты же меня знаешь.
— Вот и не забывай, с кем разговариваешь, — предупреждает Миз Пинч. — Помни, кто я. У меня есть влияние! А с той девчонкой я разобралась. Она получила по заслугам.
— Вот это правильно! Так и надо! Ты лучше всех! — одобрительно восклицает Хозяин Клетки. — Ну что ж, давай-ка взглянем на твою добычу.
— Подойди ближе, — говорит мне великанша. Собирается подтолкнуть меня вперед, но я сбрасываю ее руку с плеча.
Не поддавайся страху, Саба. Будь сильной.
Я неторопливо подхожу к столу. Оковы на ногах бряцают по каменному полу. Я цепляю стул ногой, пододвигаю к себе и сажусь.
Поднимаю скованные руки, беру из миски жареную ласточку, откусываю ей голову. Наливаю стакан грога, пью. Не свожу глаз с Хозяина Клетки. Пустой стакан ставлю на стол вверх дном.
Толстяк прищуривается.
— Ну что ж, наглости ей не занимать, — говорит он. — Ну-ка вставай, девчонка. Дай мне тебя рассмотреть как следует.
Я меряю его взглядом. Презрительно кривлю губы.
Внезапно Хозяин Клетки хватает меня и сдергивает со стула. Откуда в нем столько прыти? И он сильный, хотя с виду и не скажешь.
Он подтягивает меня к себе.
— Ты поосторожнее, — шепчет мне на ухо. — Я тут главный. Мне плевать, кто ты и откуда. В Городе Надежды мое слово закон. Ты ничто. Меньше, чем ничто. Ничтожней грязи. Тебе ясно?
Я киваю.
— Вот и славно, — говорит он и медленно облизывает мне ухо.
Хозяин Клетки отходит. В животе у меня все сжимается. Кровь приливает к лицу. Я хочу оттереть щеткой ухо, хочу, чтобы меня стошнило, хочу убежать из комнаты, но не могу. Не могу. Стою и смотрю прямо перед собой.
— Она сильная, — произносит Миз Пинч. — И умная.
— Сильная, умная и наглая, — кивает толстяк. Он ходит вокруг меня, осматривает со всех сторон. — Что ж, выглядит впечатляюще. Похоже, из нее выйдет толк.
— Я же тебе говорила, — соглашается великанша.
Хозяин Клетки смотрит на меня.
— А драться она умеет? — спрашивает он.
— Есть только один способ это выяснить, — отвечает Миз Пинч.
— Это точно, — говорит толстяк. — Незачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Пойдем.
Хозяин Клетки подходит к двери, из которой вышел Демало, и распахивает ее. Рев толпы снова врывается в комнату. Толстяк выходит. Миз Пинч и я следуем за ним.
Мы оказываемся на помосте и смотрим вниз на огромную толпу.
— Добро пожаловать в Колизей, — говорит Хозяин Клетки.
* * *
Я гляжу вокруг. Дом стоит на вершине холма. По склону спускаются ряды скамеек, встроенные прямо в холм. Сверху донизу ряды разделены тремя проходами.
Скамьи до отказа заполнены народом. Люди кричат, вскакивают с мест, трясут кулаками и тычут пальцами туда, куда смотрят все. А смотрят все на клетку.
У подножия холма, на открытой площадке, стоит железная клетка.
Внутри нее дерутся двое мужчин в коротких рубахах. По возбужденному крику толпы понятно, что развязка боя близка.
Противники босые, с голыми руками и ногами. Оружия нет. Они лупят и пинают друг друга, взбираются на прутья клетки, бросаются оттуда на противника.
Один из них устает. Из носа у него льет кровь, он спотыкается. Его удары не попадают в цель.
