Я вскрикиваю.
— Я вам не нужна. Вас и так много, — говорю я.
— Ты бросишь бойцов, которых похитили и сделали рабами? Так же, как тебя и твою сестру? — уточняет Эш. — Ты оставишь их в беде? Вот ты какая! Ты не держишь своего слова.
— Нет, я не такая, — возражаю я.
Она ждет.
— Ладно, я сдержу слово, — наконец соглашаюсь я. — Обещаю.
Эш отпускает меня. По руке разливается боль.
— Прости меня, — говорю я.
Мы смотрим друг на друга. Потом она улыбается. Взгляд становится добрее. Она поднимает деревянную дверцу.
— Ты первая, — велит она.
Я спускаюсь в дыру, нащупывая ногами ступени шаткой лестницы. Эш следует за мной и опускает дверцу.
Темно. Ничего не видать. Пахнет сырой землей. Я наощупь нахожу ступеньки. Эш спрыгивает на землю и зажигает факел.
— Куда мы идем? — спрашиваю я.
— Увидишь, — отвечает она.
Мы пробираемся по узкому подземному ходу. Он упирается в кирпичную стену. У стены сложено оружие, лежит здоровенный лом и какие-то бутылки, заткнутые тряпками.
Эш вручает мне зажженный факел.
— Держи его подальше от бутылок, — предостерегает она, берет лом и выворачивает из стены кирпич.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Куда мы вламываемся?
— Увидишь, — шепчет она. — Надеюсь, мы не зря три дня этот лаз расчищали.
Наконец первый кирпич вынут.
Эш передает его мне. Я кладу его на землю. Эш начинает работать над вторым.
— Так лаз уже был здесь? — говорю я. — Как вы о нем узнали? Куда он ведет?
Второй кирпич вынут. Я убираю его подальше.
— Десять лет назад отсюда сбежали бойцы, — объясняет она. — Прокопали себе путь на свободу. Один лаз прорыли из женского барака, другой из мужского. Потом стражники засыпали проходы. Были бы поумнее, завалили бы вообще.
Третий кирпич вынут.
— Значит, мы пробираемся в бараки? — спрашиваю я.
— Ага, — отвечает Эш.
— А какая разница? Легче перебить охранников, проделать дыру в ограде и всех выпустить, — говорю я.
— Бараки сейчас стережет полная смена. Боятся, что из-за суматохи в городе бойцы что-нибудь вытворят, — шепчет Эш. — У нас всегда есть запасной план.
— Это хорошо, — киваю я. Беру у нее четвертый кирпич.
— Тихо, — говорит Эш и задувает факел. Кивает в сторону дыры. Мы заглядываем в нее.
Под нами женский барак. Моя клетушка.
* * *
Моя койка прямо внизу. Дверь клетушки распахнута. Девушки-бойцы сидят или лежат на полу в общей клетке. У них нет ни коек, ни одеял. В дальнем конце барака, возле двери, на табуретах дремлют два охранника.
Мы с Эш тихо и быстро вынимаем кирпичи, расширяем дыру. Эш снимает с пояса метательную трубку, вкладывает в нее дротик.
Одна из девушек замечает нас. Ее глаза расширяются от удивления. Я качаю головой. Она едва заметно кивает.
Эш подносит трубку ко рту. Делает глубокий вдох. Дует.
Отличный выстрел. Охранник слева от входа вскрикивает, подносит руку к шее и падает с табурета. Второй охранник вскакивает, но Эш выстреливает вторым дротиком. Стражник беззвучно валится на землю.
— Красиво сработано, — говорю я.
— Пошли, — отвечает Эш.
Она проскальзывает в отверстие и спрыгивает вниз. Снимает ключ с пояса охранника и выпускает девушек из-за решетки. Я сбрасываю на свою койку луки, колчаны со стрелами, пращи, арбалеты.
— Вооружайтесь и ждите нас у выхода, — велит им Эш.
Они молниеносно расхватывают оружие.
— Берем четыре бутылки, а остальные оставим здесь. И поосторожней с ними, — говорит мне Эш.
Я передаю ей бутылки и спрыгиваю вниз.
Мы с Эш берем по две бутылки.
— Вольные Ястребы сейчас освобождают мужской барак, — шепчет она.
Эш осторожно открывает дверь, выжидает у выхода. Затем медленно проскальзывает наружу и тихонько поднимается по ступенькам.
Бегом возвращается и широко распахивает дверь.
— Выходим отсюда! — говорит она.
Два раза повторять никому не надо. Девушки выбегают наружу. Барак пустеет.
— Ну что, повеселимся! — восклицает Эш и хватает факел со стены.
Я выхожу за ней на площадку для разминки. Эш поднимает бутылку над головой.
— Эту штуку придумали Разрушители, — объясняет она. — Двух хватит. Швыряй подальше и беги что есть духу.
Я протягиваю ей бутылку.
— С удовольствием, — говорит она и подносит факел к тряпке, которой заткнуто горлышко бутылки. Затем быстро поджигает свою бутыль. Мы швыряем горящие бутылки к входной двери и убегаем со всей мочи. Раздается взрыв. Земля трясется у нас под ногами.
Мы останавливаемся и смотрим назад. Из барака вырываются языки пламени.
— Вот как огонь дойдет до бутылок, что остались в лазе, станет совсем весело, — говорит Эш.
Девушки-бойцы прыгают, кричат и обнимают друг друга. Они хлопают Эш и меня по спине. Мы осматриваемся. Повсюду снуют Вольные Ястребы. На земле лежат мертвые охранники. Мужчины выбегают из своего барака.
Шесть девушек из Вольных Ястребов забираются на забор, перекусывают проволочную сетку кусачками, отворачивают в стороны. Остальные Ястребы раздают луки, пики и пращи всем, кто пробегает мимо.
Повсюду в Городе Надежды взмывают в небо столбы пламени. Похоже, Мейв и вправду собирается стереть город с лица земли.
Но одного бойца нигде не видно. Я ищу серебристо-серые глаза и кривую ухмылку.
Я хватаю за руку одного из освобожденных парней.
Он отталкивает меня.
Хватаю другого.
— Я ищу Джека, — торопливо говорю я. — Он новенький. Его недавно привели. Серые глаза, пришел с длинными волосами, до плеч.
— Знаю, — отвечает боец и кивает в сторону мужского барака. — Его вчера в Холодильник заперли.
У меня замирает сердце. Холодильник! Железный чулан, врытый в землю. Я хватаю собеседника за плечи.
— Он все еще там? — спрашиваю я.
— Ну, я его оттуда не выпускал, — отвечает он.
— Эш! — зову я. — Эш! Там в Холодильнике заперли…
Она поджигает еще одну бутылку.
И целится в дверь мужского барака.
* * *
— Эш! Погоди! — ору я. — Не кидай!
Я бегу к ней. Все кругом замедляет ход.
