— В чем дело? — вопит Пинч. — Что происходит?
Демало идет ко мне. У него мой лук, колчан и нож.
— Прирежь ее! — визжит Пинч.
Демало встает передо мной. Бросает лук и стрелы к моим ногам.
— Да как ты смеешь?! — орет Пинч.
Демало не сводит с меня глаз. Одним движением перерезает веревки, которые меня связывают.
— До следующего раза, — тихо говорит он и бросает нож на землю.
Поворачивается и уходит.
— Демало! Ты рехнулся? — кричит Пинч.
Демало вспрыгивает на коня и уезжает к Полям Свободы.
— Демало! — завывает Пинч. — Демало! Ты куда? Нападай! Убей их!
Пинч кружится на месте, словно бешеный пес. Размахивает арбалетом. Скалится, будто дикий зверь в западне. Он все еще прижимает к груди испуганную Эмми.
Я подбегаю к нему и выбиваю из руки арбалет. Пинч орет от боли и выпускает Эмми.
— Беги! — кричу я сестренке.
Пинч кидается на меня. В воздухе свистит стрела. Ударяет его в грудь. Он визжит. Спотыкается. Падает. Я поворачиваюсь и смотрю, кто меня спас.
Ко мне скачет Мейв. Держит Гермеса на поводу. Конь встает на дыбы, ржет от возбуждения.
— Вы вовремя, — говорю я. — Кто ваши друзья?
— Грабители с Западной дороги, — отвечает Мейв. — Мы заключили перемирие. Они настоящие головорезы. Только прослышали, что намечается драка, и их уже было не удержать. Слушай, ты сама ищешь неприятности, или они тебя находят?
— Не знаю, — отвечаю я.
— Ладно, увидимся позже! — кричит она и скачет в самую гущу боя.
Я сажаю Эмми на Гермеса. Отдаю ей поводья. Показываю на гряду, откуда только что прискакали Ястребы.
— Видишь горы? Поезжай туда, — говорю я. — Сиди там, пока все не закончится. И в этот раз делай как велено!
— Но я хочу драться! — заявляет Эмми. — Можно, я останусь с вами?
— Даже не думай! — отвечаю я.
Хлопаю Гермеса по крупу. Конь срывается с места. С ним Эмми будет в безопасности.
На вершине Соснового холма бой окончен. Все стихло. Двенадцать тонтонов либо убиты, либо сбежали.
Пинч лежит на земле и не двигается. Стрела торчит у него из груди. Ему уже не встать.
Нерон каркает. Слетает вниз, садится мне на руку. Я глажу его, целую его мягкую черную голову, вдыхаю пыльный запах перьев.
— Черт тебя подери, Нерон, — говорю я. — Ты не очень-то торопился.
Мой ворон любит быть в центре событий. Если что-то происходит, он не станет сидеть в сторонке. Он машет крыльями, каркает и взлетает посмотреть на бой с высоты.
Я бегу в самую гущу битвы. Вольные Ястребы, грабители с Западной дороги и мои друзья сражаются с тонтонами. Возбуждение пронизывает меня, заставляя бежать быстрее.
На бегу я вытаскиваю стрелу из колчана. Заряжаю арбалет. Стреляю в черные плащи тонтонов.
Айк дерется на краю равнины. В одной руке длинный меч, в другой цепь с шипами. Томмо лихо орудует пращой.
Айк видит меня и улыбается.
— Вот это потасовка! — кричит он.
Я пробиваюсь в середину поля. Мы сражаемся спина к спине, меняемся местами то с Джеком, то с Лу, то с Эш.
— Эй! Король удирает! — кричит Эш.
Пинч исхитрился вытащить стрелу из груди. Он медленно взбирается на белого жеребца.
Я бегу наперерез. Король залезает в седло, и тут я стреляю в него последней стрелой. Она вонзается в его сломанную ногу. Он визжит от боли, дергает стрелу и путается в поводьях.
Его конь встает на дыбы, ржет и пытается сбросить всадника, которому не доверяет.
Я подбегаю к Пинчу, хватаю его за сломанную ногу. Он пинается. Железные прутья ударяют меня в челюсть. Я падаю на спину. С трудом перевожу дух.
Пинч скачет к скалам Худу. Я в отчаянии оглядываюсь. Свободных лошадей нет.
Ко мне спешит Эш на мустанге из конюшен Пинча. Конь несется, словно ветер.
— Быстрее! — кричу я. — Пинч удирает! Дай мне Титана!
Эш спрыгивает на землю. Я забираюсь на коня.
— Слушай, мы и так побеждаем, — говорит Эш. — Ты вызволила Лу. Спасла Эмми. Пусть себе скачет, ублюдок!
— Нет уж, — говорю я.
— Но какой в этом смысл? — спрашивает она.
— Для меня смысл есть, — настаиваю я. — Отпусти поводья!
— Давай я поеду с тобой, — предлагает Эш.
— Это мой бой, — возражаю я. — Только не говори никому, где я.
— Как хочешь, — кивает Эш.
Она отпускает поводья и отходит в сторону.
Я разворачиваю Титана.
— Саба! Лови! — кричит Эш и кидает мне свой колчан. — Удачи!
— Я вернусь! — обещаю я.
Скачу по равнине к красным скалам Худу.
* * *
Титан меня слушается. Он сильный. Необузданный. Он чует мою красную ярость. В нем она тоже есть.
Нерон летит над нами. Разведывает дорогу.
Скалы Худу высятся впереди. Вблизи они выглядят очень странно.
Отвесные бока изрезаны глубокими бороздами. Острые вершины упираются в небо. Скалы тесно сгрудились. Между ними узкие расщелины. Хилые деревца цепляются за твердую красную почву.
Я слежу за Пинчем. Он исчезает в проходе между скал. Провожу Титана по узкой тропке и сразу же замечаю отпечатки копыт.
Здесь мрачно. Словно в глубоком овраге.
Тишина давит. Кажется, будто скалы затаили дыхание.
Впереди раздается испуганное конское ржание. Конь споткнулся. Я принюхиваюсь. В воздухе витает едва уловимый душок. Кислый, сладковатый, гнилостный. Запах Пинча.
Слышу эхо.
Останавливаю Титана. Жду, пока эхо затихнет. Камни падают в расщелины. Слабо поскрипывает железо по каменистой тропке. Пинч волочит по камням сломанную ногу.
Я спешиваюсь.
— Подожди здесь, — говорю я Титану.
Вижу две скалы пониже. Они не так изрезаны расщелинами. На них можно взобраться. Начинаю карабкаться.
Земля под ногами сухая и сыпучая. Я иду осторожно. Стараюсь не издавать ни звука. Нерон прыгает и перелетает от камня к камню впереди меня. Я подношу палец к губам. Ворон понимает, что каркать не надо.
Я добираюсь до верха. Пинча нигде не видно. Влезаю на вершину. На камнях заметны царапины от железных прутьев. Пинч где-то поблизости. Ему наверняка очень больно.
Снимаю лук со спины. Прикладываю стрелу к тетиве. Иду по следу. Он оканчивается на краю скалы.
Нерон взлетает, кружит в воздухе. Замечает Пинча на соседнем Худу. Скала возвышается, словно зазубренный дымоход.
