Дождь из мечей не иссякал, лезвия уходили в каменистый грунт по самый корень, земля дрожала от ударов, Людвиг коротко выдыхал сквозь сомкнутые губы и крутил и крутил сосну все быстрее – он походил на грузовой вертолет на взлете.
– Ты все еще рад, что нашел меня? – крикнула Дженни Арвету.
Арвет покосился на нее:
– Безумно.
– Я тебе не верю! – отчего-то ей вдруг стало весело.
– Сейчас! – крикнул Людвиг, когда атака закончилась. – Бегите в лес! Быстрее, они начнут пикировать.
– И что тогда? – не поняла Дженни.
– Тогда перья полетят еще быстрее.
– Еще?!
– Это называется физика, – Арвет потянулся, с трудом выдернул перо, взвесил в руке. – Сойдет за меч. Лас…
Зверь рыкнул, ударил лапами в землю, шерсть его вспыхнула, и вот уже гигантский фосс смотрит в глаза оторопевшей Дженни. Она и забыла, что он так может… Но ведь это было во сне. А сейчас как он сумел?
– Хвост спрячь, – прикрикнул Людвиг. – Вы готовы?
– Да, – Арвет повесил сумку с бубном через плечо, чтобы не потерять, покрутил в руке перо.
– Вперед! И не останавливайтесь, ради всех богов! Пошли!
– Мамочка! – взвизгнула Дженни, когда Лас схватил ее за воротник и забросил на спину. – Ты что?!
«Потом отругаешь!»
И они побежали – рывком до леса, под прикрытие высоких сосен, которые слитно грозно зашумели в ответ на падающий с небес медный огонь.
Стимфалида возникла перед ними, рассыпая огненные брызги, но Лас на ходу отвесил ей оплеуху тяжелой лапой, отшвырнул птицу к сосне. Она дернулась, но кора дерева отошла слоями, густой поток смолы сковал крылья, и она завопила в бессильной ярости.
Арвет заметил, как зеленоволосая девчонка подмигнула ему и растаяла в лесном сумраке, и припустил за Ласом.
– Возвращайтесь к хозяину! – крикнул Людвиг.
Арвет услышал, как сшиблись металл и дерево, но не обернулся – Людвиг дрался, чтобы они смогли уйти как можно дальше.
Глава двадцать пятая
…Он бежал по лесу и все больше отставал. Вот огненная грива Ласа мелькнула меж сосен, вот ее отблеск пролетел по листве, вот стих и шум мягких лап.
Отстал.
Арвет остановился. Далеко позади шла битва, Страж не сдавался, и Арвет был готов поклясться, что Людвиг был даже рад этому удачному случаю. Засиделся Людвиг здесь в тишине и покое. Сила должна быть проявлена, сама ее природа требует этого. Но он-то Страж, и это его призвание – защищать и воевать.
А вот чему так рад Арвет?
Он стоит неизвестно где в лесу, в месте, которое ни один джипиэс не укажет, с ножом в одной руке и пером неизвестного науке существа в другой и крайне глупо улыбается.
– Чему ты радуешься, идиот? – хмуро спросил себя Арвет.
Вытянул из сумки тряпицу, обмотал перо у основания, чтобы не резало пальцы, примерился. Так лучше. Можно бить.
– Тебя сейчас как семгу ломтиками нарежут, а ты улыбаешься. Вот же приплыл в гости…
Треск. Что-то ломает сучья, что-то быстрое, оно все ближе.
– Проведал девушку, называется, – нож буи-ко тоже готов, надежное лезвие, детям Роты он не понравился. Арвет надеялся, что к этим птицам тоже подход найдет.
Перебросил сумку с бубном за спину, чтобы не мешала. Она будто дрожала.
«Это самая неважная странность из всех, на которые надо обращать внимание», – решил Арвет.
Треск близился, сосны зашумели, закачали ветвями, возмущаясь вторжению незваных гостей. Арвет сжал оружие крепче, готовясь встретить…
Гром оглушил, откинул в сторону, в облаке искр звенящие молнии пронеслись мимо, обдали кислым запахом меди и помета, исчезли…
Арвет лежал во мху и ругался. Его даже не заметили, отшвырнули с дороги, как муравья!
– Кой черт меня дернул сюда приплыть, – зло пробормотал он вставая. – Куда ты, Андерсен, в магический ряд со своим христианским…
Стимфалида висела совсем близко, рукой достать. Крылья били по воздуху с немыслимой скоростью, искры летели во все стороны как от точильного круга.
Остро воняло жженым птичьим пометом.
Медноглазое чудовище глядело на него. Девичье лицо оставалось бесстрастным, и Арвет некстати подумал, что оно у стимфалид одно на всех. Одинаковое, как копии одного оригинала.
Ближайшая сосна со скрипом протянула мощную руку-ветвь, грозно примерилась зелеными иглами-пальцами к птичьему горлу, но стимфалида изящно повернулась, блеснули перья-мечи, и отсеченная ветвь рухнула на землю.
Дерево беззвучно застонало, Арвет прыгнул в сторону как заяц.
Ему бы найти овражек, распадок, скалистую щель – туда она не сунется, не пролезет, не проскочит. Только бы оторваться, уйти от клекота и звона, от лезвий, которые так и метят в спину…
Стимфалида упала сверху, махнула крылом, Арвет почти увернулся – перья распороли ремень у сумки, она отлетела в сторону и распахнулась…
Бубен выкатился, полетел вниз, рисунки налились светом, белый сияющий обод помчался в лесной сумрак, ко дну оврага.
Птица на миг отвлеклась, и Арвет ударил. Он метил в грудь, но стимфалида повернулась, зазубренное перо лишь прочертило глубокую царапину в медной чешуе. Светло-зеленая кровь вскипела в ране, она завопила, ударила обоими крыльями – Арвет едва успел выставить перо, – отшвырнула на землю. Птица гневно кричала, поднимаясь все выше, прорубала световой колодец в кронах.
Арвет с содроганием услышал:
– Мерзкий червяк, как ты посмел ранить меня пером моей сестры! Такие раны не заживают!
Стимфалида разметала сосновые ветки, распахнула крылья, прицелилась…
Из оврага, куда улетел бубен, ударил серебряный с золотым свет, и прыжком из влажной глубины выскочил северный олень. Встал перед Арветом.
Сияло серебро шерсти и золото рогов, а олень танцевал, не приминая мха.
«Я Зарница, я твой проводник, – услышал Арвет. – Не медли, хозяин…»
Юноша схватился за крепкую шею, запрыгнул на спину.
Олень рванулся вперед, железный дождь лишь зря изгвоздил мхи и скалы.
Они летели сквозь свет и тень, спасались от града с небес, но стимфалида была быстрее, она настигала – боль подгоняла ее.
– Быстрее! Ты можешь быстрее?!
Зарница повел ушами.
«Я из стада Мяндаш-пырре. Держись крепче, хозяин. Еще крепче…»
Впереди показался просвет, сосны расходились в стороны, открывая вид на море, на небо и медных птиц, кружащих над островом.
– Не выходи из леса! – закричал Арвет. – Нельзя!
