Дальше все было обычным. Обычный лес, только слишком тихий. Даже птицы и те поют будто вполголоса.
Арвет беспокоился.
Они явным образом нарушили границу охраняемых владений. Такие изгороди гостеприимные хозяева не ставят.
Но Дженни шла и совсем не боялась, даже под ноги не смотрела, а все больше на небо, на шумящие кроны, которые расчесывали волосы ветрам. Арвету казалось, что он различает прозрачные лица существ, полные свирепой радости, их извилистые длинногривые тела. Сторожа Великого Совета дремали на кронах и видеть не видели странную парочку. Их дело – небеса, внизу найдутся другие стражи.
Но и земная охрана будто не отличала их от пары заплутавших оленей, бредущих лесной тропой.
Резиденцию Великого Совета, в отличие от Медного дворца Талоса, не охраняли туата, она была доверена силам более древним.
Вода смотрела на них тысячами глаз, и ручей далеко разносил вести. Стража камней и деревьев была готова остановить их в любое мгновение, но древние дубы в глубине леса молчали.
Они ждали, что будет дальше.
Дженни шла по лесу, как по канату, запрокинув голову, белый цветок в зеленом сумраке, ее шаг был нечеток и заторможен. Арвет шел следом, она слышала все, и стук его сердца тоже. Как вопрос, на который она боялась отвечать. Поэтому она шла и шла, она не хотела уже найти Зал Суда, она хотела уйти от Арвета, но он ее не оставлял.
Черный дуб встал перед ней.
– Ты что… – растерянно сказала Дженни. – Откуда ты взялся?
Дорога прежде ложилась под ноги, а теперь дуб прервал ее текучий бег, заставил ее, разбросанную всем сердцем по лесу, собраться в одной точке.
Арвет поймал узкую прохладную ладонь, притянул ее к себе, и Дженни проснулась.
Подняла глаза.
Арвет осторожно поцеловал ее. Нежно, как собирают губами росу с цветка.
Дженни долго стояла, его дыхание текло сквозь губы, и она легонько касалась их, словно проверяя – на месте ли они, не исчезли ли, и каждый раз это чувство было немного иным. Ветры раскачивали ветви старого дуба, и свет и тень кружились над ними, что-то вокруг, а может, внутри у них колотилось. Дженни не понимала границ, где она, где он, где лес, где небо, все разомкнулось, мир тек сквозь нее и не кончался, как не кончалось его дыхание.
Его можно было пить бесконечно, но она оторвалась, отступила на шаг, не разрывая связи рук.
Глаза у Арвета были большие, яркие и совершенно ненормальные.
Он хотел сказать что-то, Дженни махнула рукой – не надо, повернулась…
– Зал Суда, – растерялась она. – А где дуб?
Неведомым образом они оказались на краю леса. Дальше – холмы, а на холмах башни и белокаменные дворцы, созданные из сгустившегося тумана.
Дженни рассмеялась и пошла вперед, ведя Арвета.
Как же ей хотелось жить!
Белая лестница водопадом текла до подножия холма, и в ней было, наверное, с полтысячи ступенек, но они одолели их шутя, словно их забросил вверх прибой своей великаньей ладонью. Ра-а-аз – и они наверху! Дженни колотит пятками в закрытые ворота, а Арвет уговаривает ее не шуметь, иначе их посадят на скамью подсудимых рядом с Марко. А самому ему смешно и щекотно, оттого что солнце просвечивает Дженни насквозь и она сама, как кусочек живого янтаря, который никогда не хочется отпускать.
Два – и откуда-то выныривают Талосовы служители в алом, бледные огневолосые туата, но Арвет хватает Дженни в охапку, и они бегут, бегут по пустынному лабиринту меж белых стен, а над ними все выше нависает стеклянная гора, а позади огнями горит и не отстает погоня.
Может быть, туата ничего и не сделают им, но Арвету не хочется проверять.
Он подгоняет Дженни как строптивую козочку, а она все норовит развернуться и ка-а-ак врезать этим настырным фейри, которые мешают им гулять, но саам ведет ее в глубину дворцового комплекса, пока они не пересекают некую черту, после которой Арвет прекращает чувствовать погоню.
Туата отказались от преследования.
Арвет уронил руки, тяжело дышал. Дженни, сгибаясь от хохота, сползла по стене.
– Ты… – возмутился Арвет. – Ах ты мелкая…
Палка чаклингов поехала по стене вслед за Дженни, загремела на камнях. Арвета минуты на две выбило из реальности. Он отвернулся и закашлялся, пытаясь подавить смех, но едва поднимал глаза и видел красную и взъерошенную Дженни, как снова срывался в хохот.
– Ты вообще понимаешь… – сделал он еще одну попытку.
– А что вы тут делаете? – точно воспроизвела изумленную интонацию стражника девушка. Арвет хрюкнул и отвернулся.
– Ох… – вытер он глаза. – Я не доживу до шестнадцати. Ты меня угробишь.
Дженни ткнула его палкой в бок:
– Даже и не думай. Я тебе не прощу. Нет, это ты меня похоронишь и будешь плакать на могиле. Горько, понял?
– Идет, – легко согласился Арвет. – Но только после того, как твоя праправнучка родит внука.
– Да я мхом покроюсь ждать столько! – возмутилась Дженни.
– Ты куда-то торопишься?
Дженни закусила губу, словно ее что-то укололо. Улыбка у нее вышла болезненная.
– Вот еще…
Арвет что-то почувствовал, взял за руку:
– Перестань.
– И не подумаю, – она сердито посмотрела на него, но руку не убрала. – Так, накатило.
– Вот пусть и откатывает, – строго сказал Арвет. – Есть идеи, как нам вернуться к лодке?
– Это же остров. Иди куда-нибудь и обязательно найдешь берег. А где берег, там и лодки.
– Мудрость веков сверкает в твоих фразах. Факт.
– Записывай, а то неучем помрешь.
– Так пошли, чего тянуть, – Арвет неуверенно огляделся. – Только где мы?
Широкая площадь, вымощенная белой плиткой. Все здания остались позади, а впереди – хрустальная гора, обнесенная стеной.
В стене – широкий проход, закрытый белыми воротами. Над вратами герб.
– Это знак Короля, – сказала Дженни. – Давай заглянем и туда, раз уж…
Солнце сияло на хрустальных гранях, слепило Арвета.
Он облизнул губы.
Идти не хотелось.
– Площадь была залита светом, а куда больший свет еще совсем недавно переполнял его, но сейчас даже это острое чувство счастья – острее какого он не испытывал никогда, – даже оно померкло и отошло на задний план.
Ему. Не надо. Туда.
Это было так же ясно, как то, что для дыхания нужен воздух, люди ходят на двух ногах, а подброшенные предметы падают на землю. Закон природы. Ему туда не надо.
– Давай в обход, – сказал он. – Не хочу.
