— Спустились, отпраздновали наступление Нового года, и? Спать легли?
— Легли-легли, — ухмыляется братик. — А «и» было потом. Когда мы проснулись…
Кто-то рядом беспрерывно чихал. Раскатистые «чхаарртхи!» сотрясали воздух и расползались по пещере гарью. С чего это кого-то так разобрало? И что так нос щекочет?
Серебристый дракон открывает глаза… и тут же их закрывает. Просто потому, что этим самым глазам не верит.
И есть чему не поверить. Вы когда-нибудь видели драконов в паутине?
Паутина была везде. Снежно-белые гирлянды путались с серыми, уже основательно пропыленными, серые сменялись черными драными клочьями, а рядом снова колыхалось белое и прозрачное.
Гарри впервые в жизни (и очень живо!) ощутил себя мошкой, причем в непосредственной близости от жадного паука, и заозирался, пытаясь понять, кто здесь драконолов… или драконоед? А главное, каких он размеров? Эта мысль осенила не только его, поэтому следующие минуты для просыпающихся Южных прошли быстро и занимательно — в ударных попытках разобраться с проклятой паутиной и пересчитать наличных членов племени…
— Арррр! Что это такое?!
— Паутина!
— Спасибо, это я у же понял… тьфу… Во имя Пламени, откуда она?
— Миррина!
— Тут я… апчхи!
— Аррейна?
— Мы в порядке.
— Проверьте остальных!
— Осторожнее! Смотреть в оба, приготовить верхнее пламя!
— Клянусь, это самое оригинальное пробуждение в моей жизни! Апчхи!
— Ты куда чихаешь?!
— А я вижу?
— Зато я вижу! Точнее, чувствую…
— Мама, мамоцька, а мы пауцька увидим? — задает вопрос невинный детский голосок, и все начинают нервничать еще больше.
Паучка драконы увидели только где-то через полчаса, когда успели перевернуть каждый камешек в спальной пещере и уже подбирались к соседней, где хранились продовольственные припасы. Точнее, не совсем паучка. Сначала удивленно вскрикнула девочка Нира, когда у нее что-то зашевелилось под крылом, потом это что-то стремительно выпрыгнуло и тут же подтянулось на ближайшей паутине к потолку. И было это что-то такого вида…
— Под крылом? — не выдерживаю я. Компресс на голове недовольно булькает, но пока держится.
— Догадалась? — щурится братец. — Знаешь, это первый случай в истории стаи, когда игра в дочки-матери имела такие последствия.
Что за?.. Он же говорил, что девчонки играли камешком. Не могло же оно высидеться из камешка?
— Ты же не думаешь, что Марина…
— Я ничего не думаю.
— Оно и видно!
— Но маг, прикрепленный к нашей стае, очень заинтересовался проявлением магии в ребенке-драконе. Тем более такой… необычной. Кстати, животное, которое высиделось из камешка, напоминает игрушечного медведа, пушистого такого, а паутина, когда высыхает, становится совсем не липкой, а мягкой и теплой. Полезная штука.
Верю, полезная. Я покосилась на Маришку, которая устроила игру в прием гостей с остальной драконьей малышней. Причем она с успехом играет хозяйку, а роль хозяина взял на себя учитель Беригей. Ой, поправочка. Это не роль хозяина, а какая-то сцена из сказки про чудовищ, потому что «чудовище» активно хватает то одну, то другую детку и хорошенько пропекает специальным пламенем, не лечебным даже, а таким… профилактическим, от паразитов и вообще. Малыши верещат, но поскольку первой пропекли Маришку, а она хохочет вовсю, то весь детский визг на лужайке явно только для виду.
Хорошо, что игра не в дочки-матери. Хм, мне уже интересно, кого она «высидит» в следующий раз?
— А раньше ты мне почему ничего не говорил? Мы же виделись после сезона бурь!
— А нам хоть одна спокойная минута перепала?
— Ну да, у нас же день рождения принца был на носу…
С ума сойти, если честно. Что магия у дочки есть, мы знали, она рано прорезалась. Но уметь превратить неживое в живое — это очень редкий дар, насколько я в курсе. А тем более вот так, из камешка в яйцо, которое потом «высиделось» под спящей дракошей.
— Между прочим, малышня активно завидует Нире и с нетерпением ждет Маришку в гости. Камешки подбирает. Кстати, можешь вставать, маг уже закончил измываться над твоим крылом.
— О? — А я и забыла, с чего это братишка так активно работает за телевизор и болтает без умолку. — Спасибо. Я, пожалуй…
— Она часто говорит по ночам, — неожиданно вмешался в беседу тихий голос. Шиарри!
От неожиданности я дернулась так, что крыло прострелило болью, а не успевший далеко отойти маг взвыл и бросился назад. Компресс печально сполз с моей макушки и застрял где-то на гребне.
— Кто? — удивился Гарри, на секундочку опередив меня.
— Марина. Она разговаривает… тихонько, но я хорошо слышу. Иногда плачет, кого-то зовет, уговаривает.
— Может, ей снятся кошмары? А кого зовет?
— Я не уверен. Талик, Алик… как-то так.
— Виталик, — тихонько вставляет Рриша.
Кто?! Минуточку, это…
— Александра! — грянуло рядом, и маг, трудолюбиво налеплявший на мое крыло очередное зеленое неясно что, бухнулся, как ныряльщик с вышки — вниз головой. — Александра, связь!
Мага я успела подхватить в последний момент — тем самым крылом, кстати. Не везет ему — крылу, имею в виду. Похоже, летать мне долго не придется.
— Александра!
Да что она так орет, эта папина рация?!
— Ой-ё… Надо же так кричать…
Рация озадаченно замолкла.
— Надо? Ладно… — донеслось из нее, а в следующий миг звуковая волна из приборчика накрыла поляну, как цунами. — Александра!!! Твой муж пришел в себя!
Видно, разборки насчет ночных приключений Маришки придется отложить. Рация, кажется, говорила что-то еще, но это было последнее, что я слышала. Во-первых, потому что очень обрадовалась, во-вторых — вы, наверное, и сами догадались. Нет?
Уши у драконов чуткие, рация была совсем рядом, и мощность у нее была, как у вулкана Везувия во время извержения. Короче, мы с братцем временно оглохли.
Ого, сколько они уже успели.
Пока я лечилась и отсыпалась, маги, наверное, трудились, как землеройки в период сбора урожая.
Возле хатарессы суета, как в торговом центре перед Рождественскими праздниками. Куча народу (и человеческого, и драконьего) оттаскивает и рассортировывает грузы, а они все сыплются и сыплются. Те, что с зеленой меткой, оттаскивают в сторону очень бережно — интересно, что это такое?
