Словом, лететь стало поздно. А ведь всего два дня пути осталось!
Стоп, а это что? Знакомый какой гул…
Определиться удалось не сразу — на поляне много чего было, но вот с тишиной полный облом. Драконы коптили получившийся рыбоужас (двадцать один метр в длину!) сравнительно тихо, маги сосредоточенно пихали его в «кладовку», начаровывая уменьшение каждого куска тоже без особого шума. А вот дети… ну вы когда-то видели тихих детей? Видели?! А, в спящем виде… там я тоже видела. Но сейчас-то они не спали.
— Ви-и-и-и-и-и-и! — верещала предполагаемая невеста принца.
— И-и-и-и-и-и-и-и! — пищала ее названая сестричка.
— Арррррррр! — рычал бедняга Шиарри, которого две малолетние хулиганки тянули с собой. Дракон-подросток упирался и лапами, и крыльями, нервно поглядывая вниз — чем бы ни занимались в детстве малыши здешней стаи, кататься с горки явно было не в традиции. Или не по статусу? Хотя не важно. Упираться ему осталось минут пять от силы — или я плохо знаю свою дочку…
Дракоши катались с горки. Прямо по рыбе. Не знаю, что это оказался за вид, но голова у рыбокошмарика была крупная, макушка находилась куда выше спины и вполне сходила за горку. Аррохи тут попадались очень редко — выбирая место, мы «расчистили» себе жизненное пространство. Только что прошел дождь, рыбья чешуя была скользкой и пахла, как целый магазин морепродуктов, девчонки перемазались с ног до головы, словом, все элементы детского счастья были в полном составе.
— Мама-а-а! — Ликующий визг взлетел над горкой и ввинтился прямо в мозги. — Мама, мама, смотри, я без крыльев могу, ииииииииииииииии!
— Арр-ы-ы-ы-ы-ы-ррр! — возопил несчастный Шиарри, которого «дама сердца» спихнула-таки вниз, коварно подкравшись со спины.
Неудивительно, что у нас уже немного звенело в ушах.
И ничего странного в том, что эти самые уши не сразу засекли и опознали посторонний шум. Еще полчасика катаний, и мы, наверное, не услышали бы даже падение метеорита по соседству. Раньше всех среагировали сами детишки — видно, собственный шум не настолько оглушает. И подняли головки, высматривая, что это такое: в небе, а не дракон?
И пока я отходила от невероятного в этих местах зрелища — три «Крокодила» (вертолеты Ми-24), плавно разворачивающиеся над лесом…
— Ой, посмотрите! Посмотри, мам! Верхолет! Верхолет лети-и-и-и-ит!
— Верхолет? — тут же переспросил Орро. Как дело касается новой инфы, куда его спокойствие девается. — Какая необычная форма.
— Как головастик той гигантской лягушки, помните? — восхитился Аррк.
— Не пойму, как это летает?
— Что это такое?! — Драконы были на высоте. То есть, несмотря на въевшиеся рефлексы, огнем в незнакомые предметы не плевались и только настороженно провожали взглядом полет хвостатых монстров…
— Это такой своеобразный вид корабля, — попробовал просветить аборигенов Гаэли. — Только не морской, а воздушный.
— Корабля? — Судя по всему, что такое «корабль», Рэй знал не лучше, чем что такое «верхолет», то есть вертолет.
— Верхолет! — Может, Маринке как просветителю недоставало умения, но зато энтузиазма хватило бы, чтобы заполнить знаменитый Гранд-Каньон в Аризоне. — Деда, это деда!
Я заулыбалась.
Папа, наконец-то…
На традиции олигархов папа плевать хотел из окна личного самолета, поэтому не стал ждать, пока из вертолета посыплются телохранители, а спрыгнул сам, причем чуть ли не раньше, чем «Крокодил» приземлился. Оглянулся и, безошибочно выбрав из наличных драконов родную мордочку… то есть лицо… бросился ее обнимать. Вместе с шеей и прочим.
— Деда…
— Маришка! Солнышко дедушкино!
Со стороны картинка смотрелась убойно: седоватый мужчина висит на шее у золотистой дракоши и наглаживает ей чешую и крылышки, а та топчется на месте, стараясь не наступить ему на ноги и не попасть слезинкой. Слезки малышей не настолько горючие, как у взрослых особей, обжигают не огнем, а словно кипяточком, но тоже мало приятного. Дедушка об этом забыл, а Маришка явно помнит.
— Мариночка, золотце… похудела как… детка…
— А бабушка тут?
— Мариночка!!! — Крик, перекрывающий шум вертолетных винтов, делает последний вопрос совершенно лишним. Бабушка точно тут и уже готовится к десанту на поляну. — Принцесса моя!
«Принцесса» едва не роняет дедушку, среди дракош слышатся первые смешки, с вертолета пикирует бабушка, еще в воздухе одаривая внучку двумя полностью противоположными по смыслу фразами («Моя красавица» и «Ужас, как ты выглядишь»), охрана рассыпается по поляне и с недоумением смотрит на уже порядком покромсанный рыбоужас… Все правильно, именно так я эту встречу и представляла. Сейчас начнется еще кое-что. Три… два… один…
— Дедушка, а теперь ее обними, — как по заказу звучит нежный Маришкин голосок.
Дедушка не пылает желанием обнимать еще одну дракошу, и это можно понять. Но он у меня вежливый… И он улыбается, глядя на комплект из двух неловко переступивших лапок, мягких крылышек и застенчиво поблескивающих глазок.
— А кто у нас тут такой красивый?
И Маринка добивает его прицельным одиночным:
— А это моя новая сестричка.
Ноль. Следующий вопрос я могу предсказать без всяких чародейских гаданий, причем со стопроцентной точностью — как папа финансовый кризис.
— Сестри… — начинает папа… и повышает голос: — Саша, ты где?! А ну иди сюда!
Где-где… Ну где я могу быть? В зарослях я, бантики завязываю. И ругаюсь шепотом. Нет, я знала, что у свекрови в одежде вкусы нетрадиционные, но чтоб настолько! Ну да, мне пришлось ее костюмом воспользоваться — свои платья я как-то не позаботилась прихватить, слишком уж неожиданно сорвалась в этот пеше-летучий тур по джунглям с сафари на аррохи.
Родителей как-то принято встречать в приличном виде, вот я и пытаюсь привести себя в этот самый вид, завязывая на рубашке десятый… нет, уже двенадцатый бантик!
И, между прочим, оттягивая встречу с Риком…
Как же хочется его увидеть.
Если честно, приличный вид только ради него… с надеждой, что он меня увидит. Что он уже… что зрение к нему вернулось.
Золотистого дракона рядом с вертолетами нет, но это еще ничего не значит. Опасно для оборотня менять облик, если ранение проблемное. Утрата крыла, потеря зрения… Риск, что травма закрепится в теле — зарубцуется, но не излечится. Так что Рик просто вынужден сохранять человеческий облик… пока.
Но где же он?
— Саша? — слышится негромкий голос, от которого останавливается сердце…
Рик!
…По нему почти не заметно, что он слепой — только движения чуть скованы и напряженно замерли плечи…
— Папа! — обрадовалась Маришка.
