— Знаешь, мне кажется, что теперь всегда будет так.
— Плохо в разлуке? Мне тоже.
— Мы так прикипели друг к другу, что по отдельности тяжело. Как драконам, которые если вместе — то навсегда.
— Навсегда… Потому что мы драконы? Наполовину?
— И потому что любим. Саша… — прошептал Рик. Дыхание ворохнуло волосы возле уха…
— Мм?
— Простила?
— Не-а.
— А за брошку?
Ах, мы уже шутим? Ну-ну.
— Нет.
— Как? А за сережки?
— Только за ожерелье! — гордо заявила я. И мы с облегчением рассмеялись, оставляя непонимание позади.
— А знаешь, я даже новую связь нашел. На время.
— Ш-ш-то?! Кого?!
— Березу. Хорошая под окном березка росла, сильная. Саш, не беспокойся. Все у нас хорошо. Было и будет.
Верю.
Только мне почему-то тревожно.
— Снижаемся!
— Долетели… неужто…
— Да, лагерь там! — указывает сидящий на моей спине отец. — Странно, а почему так темно?
Мне вдруг становится холодно.
— А не должно?
— Разумеется, нет! — Он почти кричит, перекрывая свист крыльев. — Мы установили небольшой маяк, вон там, на побережье! Сигнальный, для авианосца.
Тому, что папа каким-то невероятным способом приволок сюда авианосец, я уже не удивляюсь. Папа это папа, удивляться нечему. Когда я лет в двенадцать вдруг сказала, что хочу лунный камень, то через день передо мной на стол лег небольшой булыжничек из образцов лунной экспедиции. Как оказалось, отец просто не знал, что «лунный камень» это на самом деле полудрагоценный минерал, красивый такой… Вот и приволок, что понял. Музей какой-то купил. Или ограбил — я не вникала.
А сейчас вот — авианосец…
А что, все нормально, корабль плывет, драконы на нем отдыхают посменно — вполне в папином стиле.
— …и он не горит!
— Может, твой персонал спит?
— А генератор? Тоже спит?
— И костры не горят, — слышится чей-то удивленный голос.
— И сигнальные вышки пустые. Не понимаю, что происходит.
— Вышки? — напряженно спрашивает Рэй.
— Три… ну что-то вроде гнезд на деревьях, только не настоящих, а искусственных. Нам разрешили поставить три — отслеживать неожиданное появление аррохи. А сейчас там тоже темно.
— Что, отключили электричество? — послышался сонный голос. Шиарри испуганно дернулся. Мама, путем наблюдений выяснив, что у внучки новый кавалер (причем не принц!), отнеслась к этому крайне неодобрительно и шпыняла несчастного синего всю дорогу. Так, как она это умеет: ни одного плохого слова в адрес жертвы (впрочем, слов Шиарри все равно не понимал), ни одного ярко выраженного неодобрительного взгляда, что вы, мамуля исключительно мила и приветлива… только несчастному все сильней становится не по себе. Он нервничает, искренне не понимая, отчего у него такое ощущение, как у таракана в преддверии тапка.
Я попросила ее перестать — получила в ответ ангельскую улыбочку плюс непонимание, чем недовольна любимая дочь? Мол, мамочка ведь такая белая и пушистая, кто в состоянии подумать что-то плохое про такое чудо? Нет-нет, она, безусловно, простит вам чудовищные подозрения в адрес невинной жертвы заблуждений, она выше этого, судьей вам будет лишь ваша совесть…
На мое счастье, Рик после первых же стычек с мамулей научился преодолевать синдром тещи быстро и эффективно. И вместо безобразного скандала состоялся негромкий, но отлично слышный на расстоянии разговор с Гаэли на тему, какая у меня из-за переживаний нестабильная магия, как я сожгла кучу аррохи, едва дохнув в их сторону, и как им жаль беднягу Ниххира, который имел неосторожность рассердить леди Александру и теперь может передвигаться только в рюкзаке мастера Гаэли, и то в виде каменного крокодильчика. Мать, которая своими глазами видела помянутого крокодильчика (подобранную в Солнече статуэтку абсолютно немагического плана), притихла, а когда два моих спасителя скорбно признались, что не уверены, удастся ли несчастного расколдовать, и вовсе замолчала. Становиться крокодилом, тем более каменным, у нее не было желания.
Так что остаток пути — больше полусуток она успешно помогала нам преодолевать тяготы, просто не произнося ни слова, потом уснула.
А теперь вот проснулась.
— Может, напали аррохи?
— И погасили огни?
— Может, притормозим до выяснения? — негромко предложил Орро.
Разумная мысль.
— Вижу тело, — вдруг прозвучал голос Рэя. — Тела…
Часть четвертая
ВЕРНУТЬ ЖИЗНЬ
Глава 1
БЕЛЫЙ СТАРЕЦ
Не все, что хочется, стоит воплощать в жизнь.
(Из «Мудрых изречений», записанных за Александрой Великой, оборотнем из Москвы)
— Чирррк? — недоуменно фыркнула песчанка.
— Тсс! — Не имея возможности зарычать, я только зыркнула на крылатую помеху так, что она забыла взмахнуть крыльями и чуть не врезалась в скалу. — Тихо…
Летучее недоразумение возмущенно приоткрыло крохотный рот, но глянуло на меня и благоразумно затихло, и я снова получила возможность слышать…
— Охраняйте. Чтобы ни движения!
— Да, Проницающий…
Да, вам не показалось. Мне тоже. Проницающий. Проницающий! Явился. И вырубил нас, как… даже сравнения не подберу! Как братья Кличко — очкарика-ботаника.
Твою магию…
Я невольно вспомнила, как очнулась полчаса назад.
Не открывая глаз, я нахмурилась.
Тянуло дымом.
Опять малышня что-то вытворила?
С тех пор как мастер Наэсте уговорил «глубокоуважаемую Александру» немного поработать в Деневском университете для магов, жизнь стала куда разнообразней. Дети они такие! Они многое могут. Просто потому, что еще не знают, что это невозможно, и не верят, что этого нельзя. Вспомнить хоть историю с лестницами. Черт меня дернул рассказывать малышне историю о Гарри Поттере. Продвинутые детишки, благополучно пропустив мимо ушей страсти по Волдеморту (глупости, маги, мол, злыми не бывают!), в момент ухватились за идею сделать лестницы движущимися и принялись ставить опыты. Как именно они уговорили лестницы на безобразие, никто точно не знает, но на следующее утро университет встал. В трапезной остывали блюда, в башне и подвалах сияли пустотой классные комнаты. Весь народ толпился в коридорах и с огромным интересом смотрел на спятившие наборы ступенек. Внезапно ожившие лестницы воображали себя змеями, лентами и почтовыми драконами, перенося самых отважных не туда, куда им нужно, а куда попало. Одна влюбленная парочка, к примеру, отыскалась только через два дня — одна лестничка своеобразно посочувствовала любящим сердцам и упихала их на заброшенную галерею — мол, там-то парочка сможет уединиться, как им и мечтается. А еще одна вообразила себя горкой. К сожалению, именно на нее ступил мастер Гаэли, торопясь к коллегам. Как именно получилось у ненормальной лестницы сложить ступеньки, маги гадают до сих пор, но горка получилась отменная, скользкая, крутая и обеспечивала любому ступившему на нее совершенно незабываемые впечатления. Ну, если, конечно, вам нравится адреналин.
