Невольно я вспомнил, как Ричард в пух и прах раскритиковал мой бронепоезд.
— Зачем тебе столько вагонов с пулеметами и артиллерией? А где обычные бронированные вагоны для солдат? Где им сидеть, у артиллеристов на шеях? Где дополнительные тендеры для угля и воды? Ты что думаешь, бронепоезд всегда будет иметь возможность пополнять запасы на станциях? Ну и самое главное, зачем тебе платформы перед поездом?
— Как — зачем? На случай магического заряда-ловушки на рельсах.
— И кто тебе этот заряд здесь заложит? Много магов на стороне противника воюет? Или там много волшебников? А если таковые и найдутся, то поверь, они предпочтут заложить заряд с управлением, чтобы подорвать его прямо под паровозом. И потом, разве волшебники в поезде не должны отслеживать подобные вещи за километр?
Бронепоезда оказались очень эффективны, особенно после переделки. Но, к сожалению, сеть железных дорог в Восточной области была не развита. Что сильно ограничивало их применение.
Здание опять содрогнулось. Где-то рядом разорвался еще один снаряд.
К вечеру пришла телеграмма из Райхена. Эмигранты из лагеря для поселенцев под столицей взбунтовались и захватили несколько станций на железной дороге. И заодно повалили столбы телеграфной линии. После угрозы применения силы они разбежались.
К Харальду я пошел не с пустыми руками, а захватил бутылку вина и жареную курицу. В офицерском блиндаже было чисто и довольно тепло. Кроме Харальда и Ричарда там находились и другие офицеры. Стол был накрыт нехитрыми закусками из офицерского пайка: сыр, колбаса, несколько банок консервов. Курице обрадовались все, а вот от одного вида вина Ричард скривился.
— Маэл, убери компот! — Он повернулся к своему мешку и достал оттуда бутылку рома. — Вот настоящий напиток, «Слезы боцмана»! Это вам не ягодный компот и не моча, которую Маэл называет коньяком.
— Странное название, — заметил Рой.
— Это потому что среди моряков давно ходит поверье, что настоящие боцманы плачут крепчайшим ромом. Жаль, что настоящие боцманы никогда не плачут. — Ричард сам засмеялся над своей шуткой, остальные невольно усмехнулись.
Одной бутылки как раз хватило, чтобы налить всем по рюмке. Выпив, офицеры начали жадно есть курицу. Конечно, армия не голодала, но нормально поесть можно было или рано утром, или поздно вечером. Поэтому неудивительно, что офицеры голодны.
Офицеры вели себя в моем присутствии спокойно, без подобострастия, но и без фамильярности. Я для них все-таки оставался начальством.
— Как положение? — спросил я.
— Нормально, — кивнул Харальд. — Воевать можно.
— Еще бы, снабжение хорошее, патронов хватает, — заметил один майор. — Всегда бы так воевать.
— Как у людей настроение?
— Боевое, — пожал плечами Харальд. — Но сидение в окопах уже начинает утомлять солдат. Ходят разговоры, что неплохо бы в наступление…
— Наступление, — скривился я. — Нечем нам сейчас наступать.
Я получал доклады о состоянии дел каждое утро. Но всегда полезно лично убедиться в том, что написанное в докладе соответствует реальному положению дел.
— Подкрепление будет? — осторожно спросил один из офицеров.
— Будет. Центральная армия отправляет третий корпус, но он будет только через неделю. Вот тогда с его помощью и начнем наступление.
А это было намеренной дезинформацией. Я не сомневался в преданности присутствующих офицеров, но они могли поделиться новостью с другими. А о честности тех я ничего не знал. И нельзя исключать возможность того, что кто-то из них попадет в плен.
— Интересно, какая скотина командует осадными войсками? — хмуро спросил Харальд. — Явно ведь, что не кочевник. Кто-то из наших.
— Не знаю, — покачал головой Рой. — Пленные, которых мы допрашивали, ничего путного не сказали. Похоже, они и сами не знали, кому подчиняются.
— Артиллерией командуют старые офицеры Восточной армии, но однажды один из моих людей слышал кунакскую речь, — добавил Ричард.
— Нужен офицер, — сказал я. — Взять живым и все узнать у него.
— Легко сказать, — хмыкнул Харальд. — Мои люди пытались. Ничего не вышло.
— Мои бездельники однажды дотащили одного лейтенанта почти до наших окопов, но их снайпер подстрелил его, — вздохнул майор. — Жалко, почти из палатки вытащили.
— А хотите, я прямо сейчас вам приведу одного? — не подумавши, ляпнул Ричард.
— Не приведешь, — отмахнулся Харальд.
Он собирался что-то добавить, но Ричард его перебил:
— Спорим на бутылку, что мои стрелки приведут вам офицера до полуночи? — Ричард протянул жирную от курицы руку.
— Спорим. — Харальд взял его за руку и добавил: — На бутылку компота!
— Тьфу, — скривился Ричард. — Ладно, спорим на бутылку компота!
Он вышел из блиндажа и вернулся через пять минут.
— Все, можешь искать компот. До полуночи здесь будет офицер!
Разговор плавно перетек на дела, не связанные с войной. Офицеры вспоминали случаи из жизни. Больше всех старался Ричард. Здесь мало кто слышал его истории, успевшие обзавестись приличной бородой…
К полуночи все разошлись. Остались только я, Харальд, Рой и нервничающий Ричард. Он часто поглядывал на часы и тихо сквозь зубы ругался. Харальд, напротив, был невозмутим и спокоен.
— Ну все, где мой компот? — ухмыльнулся Харальд.
Ричард только выругался в сердцах в адрес неких черепах на последней стадии беременности. Ровно через десять минут после полуночи в блиндаж зашли двое солдат в белых маскхалатах. Они тащили третьего.
Немая сцена. Стрелки Ричарда мокрые от пота, дышат как загнанные лошади. Их пленник что-то мычит сквозь кляп и испуганно смотрит на нас. Сам Ричард недовольно смотрит на своих людей. А пораженный до глубины души Харальд смотрит на солдат Ричарда, как на явление богов. Они пробрались в тыл врага, нашли там ночью офицера и притащили его обратно. И все это за несколько часов.
— Черепахи, — сквозь зубы бросил Ричард. — Оставьте этого здесь и свободны.
Мы развязали пленника и вытащили из его рта кляп. Он затравленно глядел на нас, мимоходом я отметил, что у него на плечах по-прежнему имперские погоны. Это заметил не только я. Харальд поднялся с явным желанием их оторвать, но его остановил Рой.
— Имя, фамилия и звание! — спокойно, даже дружелюбно сказал я.
— Лхашид Нурма, капитан.
— Ну скажи мне, капитан… Как ты дошел до жизни такой?
— О чем вы, сэр?
— Ты эти погоны снял с мертвого офицера? Ты мародер?
— Да как вы смеете, я…
— Значит, ты дал присягу императору Райхенской империи? — мягко спросил его я. — Ты учился в военной академии, служил в армии, носил погоны. А потом взял и перешел на сторону врага?
