– Леша, – сказала я. – А почему ты пишешь про зомби, а не про Темный Мир?
Он удивился:
– Потому что это фантастика, а не производственный роман! А ты не любишь про зомби?
Я помотала головой.
– Девочки любят про вампиров, – сказал Леша с легкой обидой в голосе. – А я их не люблю, они для меня этически неприемлемы.
– Мне очень понравилась первая глава! – сказала я искренне. – Когда будет книга?
– Три издательства уже отказали.
– Ну… не сдавайся, всем начинающим авторам сперва отказывают.
Леша прямо-таки просветлел от моих слов:
– Мне советуют выложить в Сеть… Я выложу, конечно, когда закончу. Но ведь хочется подержать бумажную книгу, понимаешь, как в детстве: запах клея, то, се…
Он замолчал, вдруг о чем-то задумавшись. Потом улыбнулся:
– Я, как научился читать, прямо поселился в детской библиотеке. Мне все казалось… будто в волшебной стране. Я не делал разницы между сказками и былью… Мой отец был бондарь, шестьсот лет назад, мать, соответственно, бондариха, из шести детей я был младший, единственный сын, надежда… А тут чума. Эх.
– Леша, – сказала я. – А ты…
Я запнулась. Мне хотелось сказать ему, что подлинную историю мальчика, рожденного шесть сотен лет назад, заблудившегося во времени и полностью адаптировавшегося к современному миру, мне было бы гораздо интереснее почитать, чем боевик про зомби. И не только мне. Но я побоялась его обидеть.
– Слушай… а наговори мне какой-нибудь текст на языке пятнадцатого века? Я бы курсовую написала!
Его глаза сделались виноватыми:
– Нет. Извини. Я забыл тот язык… начисто. Такой финт подсознания…
Вошла Лиза – она успела переодеться, ее огромные шпильки были похожи на арбалетные болты. Я поразилась, как можно носить такую обувь вне чудовищных праздников типа свадьбы или выпускного. В обеих руках у Лизы были резиновые эспандеры, она качала кисти так же отрешенно, как монах перебирает четки.
– Леша, Инструктор просил статистику за последний квартал.
– Сделаем, – Леша кивнул. – Ты не расстраивайся из-за этой вазы.
– Какой вазы?
Сквозняком распахнуло окно, створка ударилась о край стола, с полки соскользнула керамическая ваза, самодельная, расписанная под аниме. Нарядные осколки разлетелись по всему офису.
– Блин! – завопила Лиза. – Это мне Гришка на день рождения подарил!
Она подняла с пола пару крупных осколков, прикидывая, можно ли их склеить. Совершенно ясно было, что – нет.
– Пророк криворукий! – Лиза обернулась к Леше. – Не мог окно по-человечески закрыть?
– Я просто не успел! – Леша выглядел виноватым.
– А сказать «не расстраивайся» успел?!
– Ты пророк? – спросила я шепотом.
– Ну в каком смысле пророк… – он развел руками. – Могу видеть будущее на пару минут вперед, и то не всегда.
– Что будет завтра? – спросила я жадно.
Он пожал плечами.
– Когда в следующий раз появится Тень?!
– Ты человеческий язык понимаешь или нет? – Лиза собирала керамические осколки. – Он видит максимум на минуту… И то, у будущего бывают вариации… Не прощу тебе, Лешка, этой вазы.
Глава десятая
Жертвы
По дороге на занятия я то и дело оглядывалась – не догонит ли меня наездник на сигвее. Тщетно. Вместо сигвея обнаружилась машина «Скорой помощи» – мигая и гудя, она объехала пробку по пешеходной дорожке и покатила к Главному зданию.
– Опять она, – с отвращением сказала веснушчатая девушка в двух шагах от меня.
– Кто? – спросила ее подруга.
– Да есть там одна стерва… Приезжает на пары на «Скорой». Чтобы в пробках не стоять.
– Да ты что-о?
– Точно. Просто башляет и едет под сиреной.
Они ушли вперед, ругаясь и возмущаясь вслух, и я мысленно совершенно была согласна с их возмущением. Мне и раньше приходилось слышать о людях, которые нанимают «Скорую» для быстрых поездок по городу. Это было, по моему мнению, за гранью добра и зла.
Настроение у меня было не то чтобы депрессивное, но изрядно меланхолическое. Я думала о маме: «Не надейся, вампиры на таких, как мы, не западают». Ну откуда у нее этот мусор в голове? Взрослая вроде бы женщина…
И еще больше я думала об отце. Впервые в жизни мне пришло в голову, что история с таинственным появлением амулета у меня на шее могла не быть выдумкой. Если верить Лизе, все сотрудники Доставки были отмечены Темным Миром – в тех или иных обстоятельствах. А я, значит, нырнула из автобуса – прямо в реку… Ледяная вода, пятиметровая глубина, водовороты и подводные коряги – топляки. И еще «быки» от старого моста, в один из них я не вписалась буквально чудом. Мне восемь лет, я почти не умею плавать, но почему-то выбираюсь из воды у самого моста – несмотря на дикое течение. Это как, нормально?
Я должна была умереть в тот день, но выжила. Почему? Или, если правильно ставить вопрос, зачем?
И, конечно, я думала о Сэме. Он мне все время попадался на глаза – я видела его лицо в каждом прохожем. Вздрагивала, покрывалась мурашками, всматривалась – и облом. И еще. И еще. Проще было просто закрыть глаза и представить, что Сэм рядом.
Две пары я просидела, как в тумане. В обед пошла в столовую, надеясь встретить там Сэма, и тут меня догнал звонок от Лизы:
– Давай к Главному зданию быстро.
– У меня пара начинается через…
– Ты глухая?! Я говорю, беги к Главному зданию, чтобы ты там была вот-прям-щас!
Я нарочито медленно разломила свой пряник. Нет, я не рабыня, не солдат в армии, я даже не подписывала никакого контракта. Мне нельзя вот так просто сказать – «беги», я не побегу, как собачка. Не надо меня обманывать, воровать у меня амулеты, манипулировать, «испытывать» – я свободный человек и в службу Доставки не напрашивалась…
Мои руки сами по себе крошили пряник на салфетку. Что там случилось? Опять Тень?
* * *
У проходной Главного здания стояла «Скорая помощь». Я протиснулась сквозь толпу, хотя обычно этого не делаю. Я никогда не глазею на несчастные случаи и их последствия: если не могу помочь, просто ухожу подальше. Но сейчас я была не зевакой: я была при исполнении обязанностей, хотя боюсь представить, как это выглядело со стороны.
На носилках лежала девушка. Блондинка, с волосами до плеч, очень бледная. Я сжала в кулаке свой амулет, уже примерно зная, что увижу: знак Тени на виске, кровь на губах, возможно, глаза с закатившимися зрачками…
Я ошиблась. Эта девушка выглядела иначе, чем другие жертвы.
Ее голова была как кокон. Как муха, спеленатая пауком. Лицо почти полностью скрывалось под белесыми нитями: они вились вокруг ее головы, впивались в кожу, плотно прилегали друг к другу. Я почувствовала, как желудок подступает к горлу.
