Со стороны собора послышались крики; на площади раздался торопливый стук копыт. Зашумели волынки — наконец-то явилась стража. Сыны святого Огдо бросили шляпы в воздух и растворились в толпе. Двое прыгнули через перила моста; раздался одинокий всплеск.
Орма сидел на корточках перед помятым саарантрасом. Я бросилась к нему против течения разбегающейся толпы. Обнять не осмелилась, но облегчение мое было так велико, что я опустилась на колени и взяла его за руку.
— Спасибо Всесвятым!
Орма стряхнул мою руку.
— Помоги мне поднять его, Серафина.
Я перебралась на другую сторону и взяла новоперекинувшегося под руку. Он тупо уставился на меня; голова перекатилась на мое плечо, вымазав мне накидку серебристой кровью. Я затолкала отвращение в глубь сознания. Мы подняли раненого саара на ноги и поставили прямо, но он отмахнулся от нашей помощи и встал, покачиваясь на морозном ветерке.
Капитан стражи, принц Люциан Киггс, шел к нам, и люди расступались перед ним, будто волны перед святой Фионнуалой. На нем по-прежнему было траурное белое облачение — короткий плащ с длинными широкими рукавами, но горе на лице принца уступило место показательному раздражению.
Я потянула Орму за рукав.
— Пойдем.
— Не могу. В посольстве зафиксировали сигнал с моей серьги. Нужно оставаться рядом с новоперекинувшимся.
Мне не раз приходилось видеть незаконнорожденного принца при дворе, но только издалека, в переполненных залах. Он имел репутацию проницательного и упорного следователя, все время работал и не был столь же общителен, как его дядя Руфус. Он не был и столь же красив — никакой бороды, увы — но, увидев его вблизи, я почувствовала, что ум, которым светились его глаза, с лихвой восполнял этот недостаток.
Я отвернулась. Псы небесные, у меня все плечо в драконьей крови!
Принц Люциан не обратил внимания на нас с Ормой и, тревожно хмуря брови, сказал новоперекинувшемуся:
— У вас кровь!
Тот поднял голову, давая себя осмотреть.
— Все не так страшно, как выглядит, ваша светлость. В человеческих головах очень много кровеносных сосудов, которые легко лопаются…
— Да-да. — Принц, прищурясь, поглядел на рану и жестом приказал одному из своих людей поторопиться с водой и чистой тканью. Новоперкинувшийся открыл флягу и вылил воду прямо себе на голову. Она бесполезными ручейками потекла вниз, намочив ему камзол.
Святые на Небесах, он сейчас заработает обморожение, а сливки гореддской знати стоят вокруг и ничего не делают… Я выхватила тряпку и флягу из рук покорного саара, смочила ткань и показала, как промокать ею лицо. Он последовал указаниям, и я снова отступила назад. Принц Люциан сердечно кивнул в знак благодарности.
— На редкость очевидно, что вы новичок, саар, — сказал принц. — Как вас зовут?
— Базинд.
Больше похоже на отрыжку, чем на имя, подумалось мне. В темных глазах принца, конечно, светилась жалость пополам с отвращением.
— Как все началось?
— Не знаю, — ответил Базинд. — Я шел домой с рыбного рынка…
— Новичкам не следует ходить по городу одним, — перебил принц. — Полагаю, в посольстве вам это предельно четко объяснили?
Я посмотрела на Базинда, наконец обратив внимание на его одежду: камзол, короткие штаны, знаки, говорящие сами за себя.
— Вы потерялись? — предположил Люциан. Базинд пожал плечами. Принц продолжил мягче: — Они за вами проследили?
— Я не знаю. Я размышлял о приготовлении речной камбалы. — Он потряс перед лицом принца сырым свертком. — А потом меня окружили.
Принц Люциан уклонился от пахнущей рыбой бумаги, но нити допроса не потерял.
— Сколько их было?
— Двести девятнадцать, хотя, возможно, кого-то я мог не видеть.
У принца отвисла челюсть. Судя по всему, он не привык к разговорам с драконами. Я решила вывести его из затруднения.
— Сколько из них было с черными перьями на шляпах, саар Базинд?
— Шесть, — ответил тот, моргая, будто стараясь привыкнуть к тому, что у него только два века.
— А вам удалось их разглядеть, Серафина? — спросил принц. Мое вмешательство принесло ему видимое облегчение.
Я молча кивнула — когда принц произнес мое имя, меня окатило легкой волной паники. Я была во дворце никем, откуда он меня знает?
Он продолжил, обращаясь уже ко мне:
— Мои ребята приведут сюда всех, кого схватят. А вы, новоперекинувшийся, и ваш друг, — он кивнул на Орму, — поглядите на них и попытаетесь вспомнить, кого мы упустили.
Принц жестом велел своим воинам подвести к нам пойманных смутьянов, потом шагнул ко мне и ответил на незаданный вопрос:
— Кузина Глиссельда говорит о вас без остановки. Она уже собиралась бросить занятия музыкой, но тут по счастливому случаю во дворце появились вы.
— Виридиус был к ней слишком суров, — пробормотала я смущенно.
Его темные глаза скользнули к Орме, который, отвернувшись в сторону, глядел вдаль в ожидании посольских саарантраи.
— Как зовут вашего высокого друга? Он ведь дракон, да?
Принц оказался так умен, что мне стало неспокойно.
— Почему вы так думаете?
— Просто предчувствие. Значит, я прав?
Несмотря на холод, меня прошиб пот.
— Его зовут Орма. Он мой учитель.
Люциан Киггс вгляделся в мое лицо.
— Хорошо. Мне нужно будет заглянуть в его освобождение. Я только-только получил список и еще не заучил всех наших ученых под прикрытием, как их называл дядя Руфус. — Взгляд темных глаз принца на мгновение стал далеким, но он тут же пришел в себя. — Полагаю, Орма сообщил в посольство?
— Да.
— Эх! Ну, тогда нам лучше разделаться с этим, пока мне самому не пришлось защищаться.
Один из его людей вывел к нам пленных; они поймали только двоих. Казалось бы, тех, кто прыгнул в реку, легко опознать — они ведь должны быть насквозь мокрые и замерзшие — но, возможно, стражники не заметили…
— Двое спрыгнули с моста, — начала я, — но всплеск был только один…
Принц Люциан тут же понял ход моих мыслей и четырьмя быстрыми жестами направил солдат к перилам с обеих сторон. Беззвучно досчитав до трех, они перегнулись под брюхо моста — и, конечно же, обнаружили там одного из Сынов висящим на балках. Они спугнули его, будто куропатку; но, в отличие от куропатки, у него не вышло пролететь даже чуть-чуть. Он с плеском приземлился в воду, и двое стражников прыгнули вслед за ним.
Принц бросил на меня оценивающий взгляд.
— Вы наблюдательны.
— Иногда, — сказала я, стараясь не встречаться с ним глазами.
