– Все так тебя ждали, – прошептал он мне на ухо. –
Все в один голос говорят, что ты стала еще красивее.
А я положила голову ему на плечо, пряча слезы, и подумала:
«За что мне все это?»
Всю последующую неделю мы спали с Аскольдом в разных
спальнях, я отговаривалась тем, что плохо себя чувствую. Конечно, Аскольд был
очень интересным мужчиной, но я и представить не могла, как лягу с ним в
постель. Получается, что в постели я должна играть роль Яны, и от этой мысли
мне было как-то не по себе. Я видела, что Аскольд страдает, но не могла ничего
с собой поделать. Меня переполняло чувство благодарности по отношению к этому
мужчине, который подарил мне жизнь, но все же заниматься с ним сексом мне не
хотелось. Да еще эти рубцы на теле… Хотя я понимала, что они никогда не
испугают Аскольда, уж он-то видел меня в куда худшем состоянии. Ублажать чужого
мужчину я не могла. Возможно, это от того, что я постоянно думала о Матвее.
Другой причины я просто не находила.
Аскольд оказался на редкость понимающим человеком. Он
говорил, что ни в коем случае не хочет меня торопить и наша близость настанет
только тогда, когда я сама этого захочу.
В один из ничем не примечательных дней Аскольд взял меня за
руку и вывел во двор. Перед этим он завязал шелковым платком мои глаза и
возбужденно проговорил:
– У меня для тебя сюрприз.
– Какой?
– Сейчас узнаешь.
Как только я вышла во двор, злобно залаял Джек. Монстр
по-прежнему реагировал на меня крайне негативно.
– О Боже! Он заперт?
– Не переживай, заперт. Не знаю, что с ним творится.
Хочется, чтобы он поскорее тебя вспомнил.
– Боюсь, он задался совсем другой целью. Он и не собирается
меня вспоминать, потому что ему хочется меня съесть.
– Дорогая, не преувеличивай.
Аскольд снял повязку с моих глаз и указал на ярко-красную
иномарку, перевязанную ленточками и украшенную цветами.
– С днем рождения, любимая, – поцеловал меня в щеку
Аскольд.
– Это мне? – Я смотрела на дорогой автомобиль и не
верила своим глазам.
– Конечно.
– А у меня сегодня день рождения? – задала я дурацкий
вопрос.
– Конечно, а ты разве не помнишь?
– Знаешь, у меня в последнее время что-то с памятью. Может,
амнезия?
– Ничего страшного. Оно и понятно: ты же столько вынесла и
такое пережила. Знаешь, я иногда сам по ночам просыпаюсь в холодном поту.
Снится, что самолет падает. Как ни крути, психика нарушена. Вот кошмары и
мучают. – Аскольд выдержал паузу и спросил уже более оживленно: – Как тебе
автомобиль?
– Я о таком не могла и мечтать, – честно призналась я.
– Ничего подобного! Мечтала. Всю плешь мне проела. Я хотел
подарить тебе его три года назад, но потом ты попала в больницу…
Я смотрела на этот автомобиль и в очередной раз гадала: за
что мне все это? Я жила с Матвеем в двухкомнатной квартире, которая осталась ему
от бабушки. В ней нужно было делать капитальный ремонт и полностью менять
мебель. Матвей ездил на старенькой иномарке, которая постоянно ломалась, и
почти все деньги уходили на то, чтобы ее починить. Из-за этого мы иногда даже
ругались. Матвей неплохо зарабатывал, но его зарплаты хватало только на
повседневные нужды. Мы любили иногда поужинать в ресторане или кафе. Ни о каких
накоплениях не было даже речи. Деньги на Мальдивы мы заняли у родственников,
потому что все наши сбережения ушли на свадьбу.
– Ну как тебе мой подарок, дорогая? Я всегда уважал и буду
уважать все твои желания.
– Голова не на месте, – тут же ответила я и
нерешительно взяла протянутые мне ключи.
Роскошный подарок вызвал чувство вины – от того, что я
обманываю столь благородного и любящего другую женщину мужчину. На глазах
почему-то выступили слезы, и мне захотелось сделать Аскольда счастливым. Ни к
чему рушить его иллюзии. Казалось бы, у меня все есть для счастья…
Но все же самый светлый уголок моего сердца принадлежал
Матвею. Мне было больно предавать истинные чувства, и я не знала, смогу ли я
изменить себе. Матвей всегда жил во мне. Память о нем поддерживала меня все эти
годы. Я шептала его имя, как молитву, и ничего не могла с собой поделать…
Глава 6
Аскольд уехал на работу, обещая вернуться пораньше для того,
чтобы отметить мой день рождения. А я села в свой новенький автомобиль и
поехала в сторону… бывшего дома.
Подъехав к дому, где прошло мое детство, я припарковала
машину недалеко от детской площадки, положила руки на руль и посмотрела на
бабушек, сидящих на лавочке. Сердце так бешено заколотилось, что я
почувствовала, как мне не хватает воздуха.
– Здравствуй, мой родной двор…
Я понимала, что не должна этого делать, но мне так хотелось
хотя бы одним глазком увидеть маму. Немного поколебавшись, я все же вышла из
машины и направилась в сторону своего подъезда. Сидящие на лавочке бабульки
осмотрели меня с ног до головы и стали шепотом гадать, к кому из жильцов
приехала столь роскошная дама. Отросшие каштановые волосы падали мне на лицо,
скрывая тревогу в глазах. Поднявшись на третий этаж, я подошла к своей квартире
и, несмотря на внутренние колебания, все же нашла в себе силы нажать кнопку
звонка.
Дверь открыла моя заметно постаревшая мать. Я чуть было не
бросилась ей на шею, но все же сдержалась, схватившись за косяк, чтобы не
упасть в обморок.
– Мама…
– Вы кто? – с подозрением посмотрела на меня мать.
– Мама…
– Что вам нужно? – Лицо матери напряглось и стало
испуганным.
– Вы мама Анны?
– Да, – недоверчиво ответила она.
– Аня дома? – только и смогла спросить я.
– Она погибла несколько лет назад. Вы разве не знаете?
– Нет. Я ничего про это не слышала.
– А вы кто?
– Я ее знакомая из Омска. Приехала в Москву на несколько
дней, хотела увидеться. Звонила ей на мобильный, но не дозвонилась. Я подумала,
что она просто номер сменила.
– Она не номер сменила. Она погибла.
– Как же так… У меня ее адрес был, я решила заехать.
– Видимо, вы с Анечкой давно не общались. Проходите,
пожалуйста.
Через несколько минут я уже сидела на кухне вместе с матерью
и пила душистый чай со своим любимым земляничным вареньем. Мама вытирала
заплаканные глаза носовым платком и рассказывала мне о том, как погибла Анна.
На полочке стоял мой портрет, перевязанный черной лентой.
