– Лена, вспомни меня, пожалуйста, – заметно
заволновалась я. – В прошлый раз я была здесь со своим мужем Аскольдом.
– Ах это ты!
– Я. Лена, прошу тебя, помоги. Я хочу знать правду.
– Я сейчас не могу. Я на работе.
– Пойдем посидим в машине, если тебе нельзя сидеть за
столиком с клиентом. Подменись хотя бы на полчаса.
Лена не раздумывая согласилась и предложила мне посидеть в
соседнем кафе.
– Я не знаю, с кем я живу, – нарушила я молчание после
того, как мы заказали себе по чашечке кофе. – Сначала мне казалось, что
Аскольд меня любит, но с каждым прожитым с ним днем я убеждаюсь в том, что он
никого не любит, кроме себя самого.
– Давно ты с ним живешь?
– Пять лет.
– Моя сестра выдержала меньше. Ее хватило ровно на два года.
Я подумала о том, что настоящей Яны тоже хватило на пару
лет. Прожив два года с Аскольдом, она сгорела в самолете. Затем я около трех
лет лежала в больнице… Живу я в образе Яны с Аскольдом уже второй месяц и чувствую,
что настал предел моему терпению.
– А что, у Аскольда штампа в паспорте от предыдущего брака
не осталось?
– Нет. Когда мы познакомились, у него был новый паспорт.
– Все понятно. Он даже паспорт уничтожил и скрыл от тебя,
что ранее был женат.
– А ты уверена, что это тот Аскольд? – предельно
осторожно поинтересовалась я у Лены.
– Конечно, – не раздумывая ответила девушка. – Он
же мой так называемый родственник. Как-никак, а муж моей сестры. Он ведь меня
тоже в прошлый раз узнал, поэтому и орать начал. Видимо, Аскольд думал, что в
этой жизни мы с ним больше никогда не пересечемся. Ведь после того, как Риты не
стало, он к ней даже на кладбище не приехал. На похоронах не был. Когда девять
дней исполнилось, на пятнадцать минут заехал пыль в глаза пустить. Затем быстро
квартиру продал, в которой они жили. Рита там прописана не была, поэтому
никаких проблем не возникло. Квартиру продал, мобильный поменял и даже на
годовщину смерти жены не приехал. Как ты с этим чудовищем столько живешь?
– Сама не знаю.
– Ты его любишь?
– Нет, – честно ответила я.
– А зачем тогда с ним живешь?
– Просто какое-то идиотское чувство долга. Ты про
разбившийся на Мальдивах самолет слышала? Это было три года назад.
– Слышала.
– Я горела в том самолете. Аскольд спасся, а я сильно обгорела.
– Ужас какой, – только и смогла сказать Лена. – Ты
хорошо выглядишь для обгоревшего человека.
– Это благодаря Аскольду.
– Что он сделал?
– Я три года лечилась за рубежом. О том, сколько могло
стоить это лечение, даже говорить не хочется.
– Могу себе представить…
– Если бы не деньги, меня уже давно в живых не было бы.
Аскольд вытащил меня с того света. Положил в клинику и платил за лечение. В
результате влез в такие долги… Я знаю, что он бабник. Пока я лежала в больнице,
он спал с моей лучшей подругой. Только вот чувствую я себя ему обязанной и
ничего с этим поделать не могу. Разве я могу бросить его с такими долгами? Ему
сейчас, как никогда, поддержка нужна.
Лена покачала головой и сказала задумчивым голосом:
– Не верится мне, что за эти годы Аскольд изменился в лучшую
сторону. Вправду говорят, что горбатого только могила исправит. Если мужик –
дерьмо, то ни одна женщина его не изменит. Как бы она ни пыталась сделать его
лучше, он все равно вонять начнет. И от этого никуда не денешься. Уж если Аскольд
и решил поиграть в благородство, значит, на то есть причина. Если он оставил
тебя в живых, значит, ему что-то от тебя нужно.
Лена говорила медленно, стараясь сосредоточить внимание на
каждом сказанном ею слове. Я слушала и чувствовала, как от ее слов на моем теле
появляются мурашки.
– Может, у тебя наследство какое есть?
– Я из детского дома.
– Мало ли. Может, кто-то из родственников что-нибудь
оставил?
– Нет у меня родственников.
– В любом случае ему что-то от тебя надо.
Лена была абсолютно права. Аскольд оставил меня в живых по
той причине, что хотел использовать по назначению. А назначение у меня было
одно – зарабатывание денег путем заказных убийств. Теперь-то я наконец поняла:
ни о какой любви и привязанности тут не было и речи.
«И в горе, и в радости», – с болью в сердце вспомнила я
слова Аскольда, которые он так любил повторять…
– А этот Аскольд хорошо придумал, что жену себе без
родственников и родителей нашел, – принялась рассуждать Лена. – За
тебя ведь даже заступиться некому. Знаешь, как он всю Риткину родню ненавидел?
Он ее и от родителей, и от меня отлучил.
– Расскажи мне о Рите. Что с ней произошло? Почему ты
говорила, что ее убил Аскольд?
Лена сделала глоток кофе, и я увидела, как на ее глазах
появились слезы.
– Рита была очень славной и хорошей девушкой. Сколько ее
помню, она всегда стрельбой увлекалась…
Глава 21
– Чем? – чуть было не упала я со стула.
– Стрельбой, – восторженно произнесла Лена. – Они
ведь с Аскольдом где-то в тире познакомились. Аскольд, когда приехал к нашим
родителям знакомиться, то прямо так и сказал, что случайно заглянул в тир и был
сражен наповал профессиональной стрельбой моей сестры. Конечно, стрельба не
самое лучшее занятие для девушки, но Рита стреляла настолько здорово, что даже
родители смирились с ее увлечением. Рита всегда была живой, энергичной
девушкой, авантюристкой по натуре. Она признавалась мне в том, что в этой жизни
ей всегда недоставало захватывающих зрелищ и адреналина. Любила ездить на
стрельбища. Стреляла из пистолетов, гладкоствольных ружей, карабинов. Среди
точно таких же увлеченных стрельбой людей она считалась очень перспективным
стрелком. Вот такой жизнерадостной и, можно даже сказать, боевой она была,
когда Аскольд ее встретил.
– А что же потом?
Я посмотрела на Лену, вытирающую носовым платком слезы, и
почувствовала, как заныло сердце.
