Спорить с Аскольдом было себе дороже. Спустившись в тир, он
сел на свое излюбленное место у небольшого бара и стал накачиваться виски. Я
надела наушники и стала палить по мишеням.
Стрелять мешали неожиданно выступившие на глазах слезы. Я
ненавидела себя за свою нынешнюю жизнь и презирала Аскольда. Сколько было у
него до меня таких, как я? Я слышала про двоих, но вполне возможно, что их было
больше. Аскольд сделал меня машиной для убийства, у которой всего
одна-единственная цель – найти и убить. Каждая девушка, которая в этой жизни
встречала Аскольда и решала соединить с ним свою судьбу, вставала на мерзкую,
кровавую дорогу. Лишалась всех радостей жизни, в полном смысле слова сходила с
ума и думала о том, что все проблемы в этой жизни способен решить всего один
выстрел и этот выстрел должен быть ею произведен в собственную голову.
Несмотря на выступившие слезы, сегодня я стреляла достаточно
метко. Скорее всего от отчаяния и ненависти к Аскольду. Впереди никакого
просвета. Только убийство объекта и телохранителя в подъезде жилого дома. А
потом я буду убивать еще и еще. Я должна делать свою работу четко, как автомат.
А что дальше? Что будет со мной дальше? Как долго я смогу так жить? До тех пор,
пока Аскольд для подстраховки не поставит меня на учет в психдиспансер и я не
перережу себе вены в ванной или не прострелю голову?
Я подумала о Рите… Странно, что она решила прострелить себе
голову из охотничьего ружья, ведь она стреляла из пистолетов и винтовок.
Получается, Аскольд действительно все продумал. Если бы Рита сделала это из
другого оружия, то у следствия сразу бы появились вопросы, каким образом оно
появилось в доме. С охотничьим ружьем все намного проще. Оно, по всей
вероятности, было зарегистрировано на Аскольда, и у него есть охотничий билет.
Нет никаких лишних вопросов и подозрений. Значит, на момент убийства Аскольд
был в доме и сам протянул Рите ружье… Вполне возможно, что перед этим он
хорошенько накачал ее таблетками и спиртным. Девушка была в полной прострации.
В момент самоубийства она вряд ли могла осознавать, что делает.
А еще я думала о том, что всю свою жизнь мечтала стать
сильной, самодостаточной и успешной. Но вместо этого я попала в замкнутый круг
пустоты и отчаяния. Неужели именно такая скотская жизнь предначертана мне
судьбой? Почему я смогла переступить через саму себя и через свои моральные
принципы? Разве этому учила меня моя мать? Но ведь мама учила Анну, а я стала
Яной. Яна росла в детском доме, и воспитывать ее было некому. Получается, что
ее воспитала улица. Как же быстро я согласилась стать Яной… Но ведь если так
разобраться, то другого выхода у меня не было. Моим спутником стал не только
Аскольд. Ими еще стали одиночество и душевная боль.
Неужели я могу утвердиться в этой жизни только ценой
кровавого бизнеса? Как я могла стать марионеткой в руках хитрого и жестокого
мужчины… Этот человек подарил мне жизнь, приложив все усилия для того, чтобы я
осталась жива. Он дал мне жизнь, и он ее уничтожил…
Я ведь только пытаюсь казаться сильной, но какая же я
сильная, если до сих пор не могу забыть свою любовь? Временами мне кажется, что
я живу так неправильно по той причине, что я живу без него… Без Матвея. После
того как я узнала, что в его сердце поселилась другая, я вдруг увидела, что мир
рухнул. Наступило страшное время. Я выкуриваю по пачке сигарет в день, часами
тупо смотрю в одну точку и постоянно чувствую, как мне не хватает воздуха. Боль
в груди настолько сильна, что временами мне кажется, будто в ней зияет огромная
дыра. Жить стало просто невыносимо. Когда я думаю о Матвее и о своей скотской
жизни, мне хочется умереть.
Чем больше я убиваю, тем все чаще прихожу к мысли, что
умереть несложно. Уйти из жизни достаточно просто, гораздо сложнее выжить,
справиться с трудностями, доказать всем, что я сильная. Как же хочется поехать
в церковь и поплакать у иконы Божь–ей Матери. Да только таким, как я, грех
ступать даже на порог церкви.
С каждым днем я учусь жить без него. Я поняла, что не стоит
умирать из-за тех, кто нас не любит. Надо жить хотя бы ради того, чтобы ранним
утром выйти на балкон, вздохнуть полной грудью и встретить еще один рассвет…
Матвей меня научил тому, что как бы это ни было печально, но
МУЖЧИНЫ УХОДЯТ. Особенно они любят это делать в самый неподходящий момент и
наносить удар ножом в спину тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. Я уже не
боюсь расставаться. Лучше разойтись, чем знать, что из отношений ушла
живительная сила. Двое пытаются создать иллюзию счаст–ливой пары, но им скучно.
Былые отношения больше не дают положительных эмоций. И ты понимаешь, что они
нежизнеспособны. Присутствие любимого человека больше не радует, и ты уже сама
не понимаешь, любишь еще или нет. Отсутствие общих интересов, отчужденность и
скучный редкий секс… Нет искры. Приходит понимание того, что отношения близятся
к концу и назад пути нет. Каждый из двоих уже создал свою систему ценностей и
только создает видимость, что нуждается в своем партнере. Очень тяжело прийти к
мысли о том, что тот, кто был когда-то очень дорог, уже совершенно чужой
человек. Приходит какое-то необъяснимое чувство потери, словно человек, с
которым хотелось построить будущее, исчез, не оставив даже координат.
Сняв наушники, я посмотрела на выпивающего Аскольда и
направила дуло пистолета на себя. Я подумала о том, что мои проблемы закончатся
махом, стоит только мне нажать на курок. А ведь если так разобраться, то на мою
могилу никто не придет… У меня никого нет, кроме Аскольда. Вообще никого.
– Яна, ты делаешь успехи, – послышался сзади меня голос
Аскольда. – Я же всегда знал, что профессионализм не пропьешь и никакая
болезнь ему не страшна. Просто нужно тренироваться.
Не долго думая я повернулась к Аскольду и наставила пистолет
на него.
– Ян, ты что? – Аскольд поставил стакан с виски на стол
и посмотрел на меня ничего не понимающими глазами.
– Страшно?
– Ты шутишь? Ты лучше так не шути, а то ведь я тоже пошутить
могу.
– А я не думала, что ты такой слабонервный.
– Я не слабонервный, но будет лучше, если ты уберешь ствол.
Я такие штучки не люблю.
– А что ты любишь? Баб, умеющих метко стрелять? Деньги???
Психотропные средства, которыми ты так усердно кормишь своих жен?! Может, ты
любил ту девушку, которая перерезала вены в ванной? Может, Риту, которая
выстрелила себе в голову? А может, ты любил вашего нерожденного ребенка,
которого она носила под своим сердцем? А может, ты любил меня? Как ты всегда
говоришь: «И в горе, и в радости…» Ты хоть о значении этих слов задумывался?
– Теперь понятно, куда ты сегодня ездила, – процедил
сквозь зубы Аскольд. – Я как чувствовал! Ты поверила этой сумасшедшей
больше, чем мне. Сука! А ну, убери ствол! Я тебя с того света вытащил…
