Глава 2
Хотя мое тело было обожжено почти полностью, я все же
осталась жива. Сгорела не только моя кожа. Оплавилась и моя душа. В тот момент,
когда я пришла в сознание в ожоговой реанимации, то почувствовала, как больно
мне жить. До сознания с трудом доходил тот факт, что я чудом спаслась. Правда,
не помню как. Наверное, меня успели вытащить из языков пламени спасатели.
Страшнее всего для меня была мысль, что Матвей не предпринял
ничего для того, чтобы вытащить меня из горящего самолета. В памяти всплывали
ужасные кадры: вот я умоляю его о помощи, а он кричит в ответ, что сам хочет
жить, и исчезает в черном дыму. От предательства самого близкого человека
хотелось кричать, биться в истерике, но я не могла ни говорить, ни выражать эмоции,
ни шевелиться. Чувствовала себя трупом, который по злой иронии судьбы не
лишился способности мыслить.
Казалось, что у меня нет не только кожи. У меня больше нет
души. Временами я представляла, что уже в аду. Я видела перепуганные лица
врачей, которые смотрели на меня с нескрываемым удивлением и, видимо, сами не
понимали, как я осталась жива. Порой я совсем не чувствовала тела, а временами
оно начинало чудовищно болеть, и от этих мук я сразу теряла сознание. Гортань
была словно чужая, я не могла издать ни звука. В мой рот ввели трубку, из-за
которой было невыносимо больно глотать.
Когда я приходила в сознание, то сразу начинала думать о
Матвее. Почему он меня не ищет, ведь я еще живая… Почему он не рядом? Сейчас я
нуждалась в нем, как никогда.
Матвей… Мы поженились всего несколько дней назад и тут же
полетели в свадебное путешествие на Мальдивы. Я любила Матвея всем сердцем. Я
любила его настолько, что во время наших коротких ссор мне казалось, что я не
живу, а существую. В последние месяцы меня вообще перестал волновать окружающий
мир. Я просто утопала в нашей любви. В детстве я грезила о сказочном принце, и
когда судьба подарила мне Матвея, то сразу показалось, что исполнились девичьи
мечты. Я не могла представить, как можно жить без этого мужчины, без его
улыбки, без его дыхания, без горячих, страстных поцелуев, без его сильных и
теплых рук. С каждым днем нашего знакомства я узнавала его все больше и больше,
привязывалась к нему все сильнее и сильнее. Каждую минуту сознавала, насколько
он для меня важен…
Если Матвей задерживался на работе, я не могла оторвать
взгляд от часов и умирала от желания увидеть его как можно быстрее… Никогда и
никого так не любила, даже не думала, что умею любить так сильно. Не все было
гладко в наших отношениях. Иногда он делал мне больно, но я все ему прощала.
Одному Богу известно, как я боялась потерять Матвея. Мне всегда хотелось
подчиняться, стать самой необходимой для него вещью, сделать все, что доставит
ему удовольствие. Отдать себя всю, без остатка, и плевать, что на каждом углу
говорили: нельзя растворяться в мужчине. Я растворилась в Матвее полностью, и
меня не интересовало чужое мнение. Даже короткая разлука наполняла мое сердце
невыносимой болью. Мне казалось, если когда-нибудь, не дай Бог, Матвей
исчезнет, я просто перестану существовать. Я любила его всей душой, до самого
донышка.
Даже сейчас, когда я находилась между жизнью и смертью и
была похожа на головешку, стоило подумать о Матвее, как где-то там, внизу
живота, потеплело.
Я любила Матвея и одновременно ненавидела его за то, что он
бросил меня умирать. Это было слишком мучительно. Я вспоминала наши ночи любви
и его клятвы, что он никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах меня не
бросит и что, если потребуется, он не раздумывая отдаст за меня жизнь. Оказалось,
это были просто слова…
В те ночи его силы были неистощимы. Я горела, дрожала и
подчинялась ему даже в постели. Я смаковала его тело, наслаждалась той истомой,
которая от него исходила. Я чувствовала только наши тела, биение наших сердец и
огромное желание быть вместе до самого последнего часа. Это было как
наваждение, потому что ничего больше не имело значения. Усталые, мокрые тела и
безумно счастливые лица… Для нас изначально не существовало никаких запретов.
Мы оба считали, что жизнью правит грех искушения, и без оглядки отдавались
бешеной гонке.
Мне всегда казалось, что до встречи с Матвеем я успела
пропустить больше половины жизни между пальцев. До него я не жила. Я
существовала. Матвей дал мне возможность ощутить себя живой и нужной, а точнее
– самой-самой… В моей душе зажегся яркий огонек, сразу ослепивший меня. Сразу
стало так ясно… Единственный, неповторимый, любимый. Я всегда буду благодарна
судьбе за то, что в ней появился Матвей. Я жила его любовью, его настроением,
его прихотью и его желаниями, которые я научилась улавливать прежде, чем они
проявляются. Я старалась никогда не нарушать гармонию наших отношений
бессмысленными истериками и скандалами. Пыталась держать себя в руках и всегда
покорялась его власти. Матвей – моя единственная страсть.
Я не представляла, как можно жить без любимого, и в который
раз прокручивала в голове ту ситуацию в самолете. Сразу же начинала
пульсировать кровь в висках. Я не представляла, как он сейчас без меня. Как он
мог похоронить самое дорогое, спасти свою жизнь ценой моей смерти??? Неужели
этот поступок разо–рвет все, что нас связывало долгое время?! Даже если я вдруг
выкарабкаюсь и когда-нибудь встану на ноги, я обязательно скажу ему, что буду
любить его до по–следнего вздоха и последнего стона. Правда, я не то что говорить…
я и стонать-то не могу.
Вполне возможно, я стану калекой, инвалидом. Не физическим,
а инвалидом любви. Если Матвей от меня откажется, а он практически уже от меня
отказался, я буду всегда его ждать и искать оправдания тому, как он поступил со
мной в самолете. Это всего лишь шок, паника, малодушие, страх… С каждым бывает.
А зачем мне дышать, если я потеряю надежду? Становится страшно…
