– Добрались! Они добрались до ворот! – кричал кто-то из солдат.
– Всем назад! – как можно громче отдал приказ Бренден, затем, выставив перед собой щит, он тихо произнес: – Светлый Ульв, закрой невинных щитом своим… – В тот же миг сломанный меч на щите вспыхнул, и волна яркого света встала перед магистром, отгородив его и солдат от орков. Брызгая слюной и сверкая красными глазами, те безуспешно пытались пробиться к людям, даже не пытаясь обойти преграду.
– Все назад! – еще раз крикнул Бренден, разворачивая коня и хватая под уздцы лошадь одного из паладинов, которого ранили копьем в плечо. Тут же он заметил пытающегося встать человека, левая рука которого висела плетью, а по лицу текла кровь; поравнявшись с ним, магистр подхватил раненого и перекинул его через седло впереди себя.
Люди не успели далеко отъехать, когда из-за деревьев с пронзительным свистом вылетели четыре темных сгустка, похожих на стаю летучих мышей. С шипением они врезались в сияющую преграду, и та пошла трещинами. В то же время заклинания волшебника из крепости неожиданно прервались.
Бренден закусил губу. Кто бы знал, что вместе с орками тут будут опытные чернокнижники. Ни один из шаманов не способен был разбить воздвигнутую им преграду. Стена света лопнула и гаснущими осколками рассыпалась по земле, орки, издав торжествующий вой, бросились вперед.
«Не успеем, – подумал магистр, – вместе с ранеными я не успею».
Он как можно ближе подъехал к лошади, везущей раненого паладина, и положил руку на его рану. Лечение требовало много сил и времени, но времени как раз не было. Поэтому магистр сделал то единственное, что мог: он закрыл глаза и обратился к Свету. Рана на плече молодого паладина стала стремительно затягиваться, в то же время появлялась у магистра. Юноша открыл глаза и с удивлением уставился на то место, где только что была опасная рана, потом поднял взгляд на скачущего рядом наставника.
– Спаси его, Леон, и спасись сам – это приказ! – Бренден помог паладину пересадить раненого со своего коня. – Чернокнижникам нельзя позволить приблизиться, иначе крепость обречена: один волшебник не справится с четверкой колдунов.
Раненый паладин обернулся и, поняв, что происходит, еще раз взглянул на магистра. Он бы, не задумываясь, ослушался приказа и с радостью умер, сражаясь с магистром бок о бок. Но не теперь, когда ему вверили еще одну жизнь помимо своей.
– Сражаться с вами было честью для меня, мой лорд. – Леон ударил лошадь шпорами и помчался к воротам, которые уже начали закрываться.
Магистр смотрел на бегущую к нему толпу разъяренных орков. Он давно не боялся смерти и благодарил Светлого Ульва, что тот позволил ему спасти жизни невинных.
В глазах Брендена снова разгорался золотой огонь, рука крепче сжала клинок, его губы беззвучно шевелились, и перед магистром одна за другой вырастали стены света, неизменно разрушаемые темной магией, но все же сдерживающие орков и дававшие драгоценное время, необходимое людям для отступления. И тут он увидел вышедшие из тени деревьев четыре фигуры: чернокнижники, одетые в длинные черные балахоны, сжимали в руках окровавленные косы. Лица скрыты капюшонами, на поясах, привязанные за волосы, висели человеческие головы.
Лорд де Тольд еще раз обернулся, глядя, как одинокий всадник скрывается за воротами.
Пламя в глазах паладина разгорелось с новой силой. Праведный гнев охватил его душу, мужественное лицо исказилось гримасой ненависти; он ударил своего коня в бока шпорами и понесся навстречу четверке черных фигур, невзирая на копья орков.
Старый маг на крепостной стене неожиданно схватился за грудь и тяжело закашлялся. Руки его затряслись, из ушей и носа пошла кровь. Опираясь на посох, он посмотрел вперед, где одинокая фигура мчалась навстречу множеству противников. Воля чернокнижников держала волшебника, не давая ему ни капли свободы, одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке.
– Не стоит ставить себя выше других, псы! – Старик собрал всю свою магическую силу в кулак. Он выпрямился, глаза его сверкнули, худые морщинистые руки сжали посох так, что костяшки пальцев побелели. Маг сплюнул кровь и, рывком подняв над головой посох, что есть силы ударил им о пол, обрывая не только сковавшие его цепи, но и свою жизнь. Оседая на холодные камни крепостной стены, он вскинул дрожащую руку. С его пальцев сорвались несколько маленьких вихрей и унеслись по направлению к врагам. Солдаты подбежали к падающему магу, аккуратно усадили его, один из них прижал пальцы к шее старика и затем сокрушенно вздохнул…
– Ульв! Дай мне силы, чтобы сокрушить зло! – воскликнул Бренден, когда его конь грудью смял двух бегущих первыми орков. По щеке что-то скользнуло, и капли крови брызнули на золотой наплечник. Но магистр не заметил этого: всем своим естеством, всей душой он стремился к четверке фигур, застывших у кромки леса. Метательный топор врезался паладину в грудь, отскочив от доспеха.
В это же время несколько смерчей, материализовавшихся прямо перед паладином, с ревом понеслись впереди него, сметая орков и расчищая магистру путь. Бренден крепче сжал зубы и снова воззвал к Светлому богу. Золотой молнией его конь распорол толпу противников, и ненавистные чернокнижники оказались прямо перед ним. Колдуны даже не успели понять, что происходит, как один из них лишился головы. Черный капюшон другого смяли тяжелые копыта коня, и фигура в плаще упала, ткань сползла с головы, обнажая вывернутую под неестественным углом шею. Двое оставшихся чернокнижников отпрыгнули от паладина, и один из них, вскинув руку, послал в противника шар темного пламени. Конь Брендена неожиданно встал на дыбы и сбросил с себя седока.
Сияющий щит упал на землю, заклинание попало в животное, и оставшиеся от него кости осыпались в траву. Магистр зарычал и, вскочив на ноги, метнул свой клинок в не готового к такому колдуна. Меч сверкнул на солнце и пробил чернокнижника насквозь, обагренное кровью острие вышло у того из спины. Оставшийся противник взмахнул косой, но Бренден уже был на ногах. Перехватив оружие за древко, он обрушил закованный в латы кулак на голову колдуна, потом замахнулся и ударил еще раз. От удара капюшон слетел с головы, обнажая худое бледное лицо с перебитым носом, из которого текла кровь.
– П-п-о-щ-щ-щ… – Выплевывая выбитые зубы, чернокнижник силился что-то сказать. Но паладин схватил его одной рукой за нижнюю челюсть, пальцы другой сунул колдуну в рот и вырвал ему язык. Отбросив окровавленный ошметок в сторону, магистр одним движением могучих рук сломал противнику тощую шею.
Отвернувшись от трупа, Бренден развел руки в стороны, и в них тут же появились пылающий клинок и золотой щит. Без страха смотрел магистр на приближающихся орков, забывших о штурме крепости и стремящихся лишь уничтожить того, кто помешал им.
– Нечестивцы не получат твоего тела, – прозвучал в голове Брендена тихий голос. Голос, который он слышал лишь раз, когда Светлый бог благословил его. – Ты всегда служил Свету и с честью выполнил свой долг. Пусть это – твой последний бой, но совершенный тобой подвиг не будет забыт.
