– Ну, вряд ли… – начала она.
– Там сейчас тепло. Гостиница «Хайат» на берегу моря, бассейн. Все включено. Отдохнем. Оттянемся от Москвы. Посмотри, какая погода на улице! Билеты в это время дешевые, – продолжала тараторить подруга.
– А почему так далеко? Есть же теплые места и поближе.
Юлька хитро взглянула на Марину, которая стояла молча.
– Туда приедет один из самых стойких Марининых поклонников. Тот, который из Чили. Он-то и предложил там отдохнуть.
Вероника с сомнением посмотрела на Марину. Та загадочно улыбалась.
– А по дороге туда остановимся на несколько дней в Нью-Йорке. Погуляем.
«Ах, вот почему вы пришли ко мне. Нью-Йорк – это не «Хайат» в Канкуне, где все включено».
Вероника подумала о том, что и ей пора бы повидать Анечку. Она чувствовала, что уже соскучилась по ней. Да и посмотреть, как она освоилась и что там происходит с Еленой Архиповной. Она регулярно звонила и разговаривала с девочкой, но по телефону совершенно невозможно было понять, какая там обстановка. Радовало лишь то, что во время последних разговоров Аня все больше и больше стала переходить на английский. Раньше язык был для нее проблемой, и в школе она замыкалась и сидела молча, не общаясь с другими детьми.
– Давайте сделаем так. Я полечу с вами до Нью-Йорка и останусь там до вашего возвращения из Мексики. Мне нужно повидать дочку.
Обе подруги смотрели на нее с нескрываемым изумлением.
– У тебя есть ребенок?
Юлька была потрясена.
– И ты ничего не говорила!
Что она могла ей сказать? Пришлось бы рассказать о многом. Но это не для Юлькиных ушей. И ей самой хотелось бы побыстрее забыть о случившемся, но прошлое постоянно напоминало о себе. Хотя бы проблемой с Еленой Архиповной, которая пришла из той, другой жизни.
– А где она? С отцом?
– Нет. С няней.
Вероника решила ограничиться только этой информацией.
– Ну ты даешь! Ну и конспиратор!
Подруга выглядела обиженной. Как же! У нее оказался ребенок, а Юля об этом даже не знала. А она должна знать все!
Вероника узнала рейс, которым подруги улетали в Нью-Йорк, и вышла на улицу. В галерее ей было скучно. Она никого не знала, и то, как она была одета, не вписывалось в пеструю палитру ценителей галерейного искусства.
Шел первый снег. Она шла по улице и думала, что даже сама не представляла себе, как соскучилась по Анечке. Все плохие моменты отошли на второй план, и вспоминалось только хорошее. Как она там? Вовремя подвернулись подруги с Мексикой! Это – повод для поездки в Нью-Йорк.
«Итак, решено!»
Квартира Элеоноры Валлиулиной
Москва, Вешняки
Она лежала на своем продавленном диване и вспоминала детали прошедшей встречи. Было горькое чувство, как будто она вернулась в прошлое, о котором было противно вспоминать.
Телефонный звонок раздался накануне.
– Элеонора Ахатиевна?
По отчеству ее уже давно никто не называл. Слишком трудно было выговорить. Голос в трубке выжидал, пока она прикидывала, кто это может быть, прежде чем ответить:
– Да.
– Вам передает привет Куддияров из Казани. Не забыли такого?
Голос замолк.
«Нашли! Опять начинается!»
Куддияров был фээсбэшником, который ее курировал в последние годы в Казани до того, как она сорвалась в Москву. Она не посчитала нужным известить его о своих планах с отъездом. И, как оказалось, о ней не забыли.
– Да. Был такой.
Здесь, в Москве, она чувствовала себя более защищенной, чем в Казани, где все знали друг друга, и поэтому могла позволить себе разговаривать более нагло.
– Нам нужно встретиться. Я мог бы заехать к вам, скажем, завтра.
«Вот уж нет! Ко мне уже заезжал один такой, когда я была еще совсем дурочкой. Только случайно выяснилось, что он уже пять месяцев как ушел в отставку. И все это время использовал меня бесплатно. Защитник Родины! А у старого козла еще и не стоял, поэтому приходилось применять все свое умение, чтобы он уходил довольным».
– Зачем?
Вопрос застал звонившего врасплох.
– Поговорить.
– О чем?
На другом конце провода на какое-то время воцарилось молчание.
– А о том, Элеонора Ахатиевна, что пора возвращаться в строй. Обязательство оказывать содействие нашей организации – это навсегда. На всю жизнь. Не забывайте, что мы можем помочь, но у нас имеются возможности и существенно затруднить вашу жизнь.
Они ей помогли только в одном. Старый козел до своей отставки протащил ее в университет, но за это ей пришлось расплачиваться долгие годы, сообщая им о том, что она услышала в университете от других студентов, да еще и обслуживая кое-кого из них.
– Это как же?
– А для начала лишить вас пропуска в Думу.
«Успели выяснить!»
Это они могли легко сделать, что было бы катастрофой.
– Ну, раз вы так желаете меня видеть, то должны знать процедуру. Принимать вас у себя дома я не собираюсь.
– Ну, раз так, то запишите адресок.
Разговор оставил поганое чувство. Опять за нее взялись! И явно с прицелом на Думу. Если их интересуют казанские, то значит – это Москва, потому что там, в Казани, у них все схвачено. Да, и если она здесь откроет рот, то они ее легко достанут, и никакая Москва не поможет. Брынцаловские? Тоже лучше не ссориться. Могут выяснить, что настучала, и пустить слух, что сука. В этом случае в Думу можно не соваться. Все отвернутся. Шаров? Это несчастье кому нужно?
С этими мыслями она ехала на встречу на следующий день и опоздала на полчаса.
Дверь в одной из квартир в блочном доме открыл мужичонка в предпенсионном возрасте. В Казани ее вызывали в гостиницу, где и швейцар, и бабы за стойкой провожали ее презрительными взглядами. Все знали, куда она шла. А в Москве они побогаче! Тут квартиры имелись для подобных дел. Без посторонних взглядов.
– Опаздываете! – вместо приветствия сказал предпенсионер. – У нас, знаете ли…
– А вы знаете о пробках в городе?
С самого начала Элеонора решила им показать, что она – уже не девчонка, которая всего боится.
– Знаю. Выезжать надо пораньше!
Она ничего не успела сказать в ответ.
– Сумочку и телефончик оставьте в прихожей!
Он уже проходил в комнату. Ей ничего не оставалось делать, как проследовать за ним. Дедок восседал в кресле перед журнальным столиком. Она устроилась напротив и состроила лицо «ну, и что вам от меня надо».
