Книга Крик души, или Никогда не бывшая твоей, страница 27. Автор книги Юлия Шилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Крик души, или Никогда не бывшая твоей»

Cтраница 27

— На Якова Владимировича и на то, что ему понравится, а что нет. Мне плевать! — с раздражением заговорила я и вдруг поняла, что избрала неправильную тактику. Мне не стоит пытаться бежать из дома. Судя по боевому настроению домработницы, это невозможно. Я в ловушке. Мне нужно ослабить бдительность врага и, по-моему, я знаю, каким именно образом мне удастся это сделать.

За спиной Веры Анисимовны показался Яков. Он выглядел не самым лучшим образом. Какой-то осунувшийся, усталый, бледный. Я медленно попятилась к кровати и, превозмогая боль, села.

— Здрасте, — нерешительно произнесла я.

— Здрасте. — Яков недобро взглянул на меня и достал сигарету.

— Вера Анисимовна, а это кто? — обратилась я к домработнице.

— Как кто?! Это Яков Владимирович. А вы что, разве не знаете?

— Нет, — замотала я головой. — В первый раз вижу этого человека.

— Как это в первый раз?!

— В первый раз. Значит, это и есть Яков Владимирович? Теперь буду знать. А я никак не могла понять, о каком Якове Владимировиче вы говорили.

— Вы хотите сказать, что вы его не знаете?!

— Нет. А откуда я могу его знать?! Я вообще не понимаю, каким образом я попала в этот дом.

Домработница удивленно пожала плечами.

— Она вас не знает… Может у нее что-то с памятью? Но ведь она назвала свое имя.

Назвала. Меня зовут Анжела. Больше я ничего не помню. Хотя нет. Я помню, что я жила в деревне или поселке… В общем, в какой-то глухой провинции. Мне было там очень плохо. Даже чересчур плохо. Я долгое время мучилась, а потом решила ухать в Москву. Чтобы стать известной. — Я говорила и чувствовала, как кровь пульсирует у меня в висках. — Наверное это было глупо — ехать в Москву, чтобы стать известной. В Москве полно своих знаменитостей. Они тут на каждом шагу. Но меня пригласил один человек… Правда, я не помню ни его имени, ни того, как он выглядит. Он обещал сделать меня известной. Говорил, что по мне плачет модельный бизнес, что я могу украсить обложку любого модного журнала… Я хорошо помню, что он это сказал. А дальше… Дальше ничего не помню. Нет, помню, как я вышла на перрон, помню, что испугалась многоэтажных зданий, но больше всего на свете я испугалась того, что в этом городе меня никто не ждал.

Я замолчала и осторожно взглянула на курившего Якова. Затем облизнула пересохшие губы и продолжила:

— Я не знаю, каким образом очутилась в этом доме. Думаю, что попала в него случайно. Наверное я доставила вам много хлопот. Кто-то прострелил мне ногу, а я даже не знаю, кто. Я читала и слышала, что Москва — криминальный город, но и подумать не могла, что до такой степени. Скажите, а где вы меня нашли? Где-нибудь на дороге? Я вам очень признательна. Наверное вы очень добрые люди, если с таким пониманием относитесь к чужому горю. Я даже не знаю, как вас отблагодарить… У меня ничего нет. Я бедная девушка из глухой провинции и еще не заработала денег. Получается, что я перед вами в долгу. Вот увидите, как только я заработаю, я сделаю вам какой-нибудь ценный подарок. Обязательно сделаю. У меня не получилось стать известной и остаться в Москве, придется вернуться обратно в поселок. Это ужасно, но у меня нет другого выхода. Не всем же быть известными! Прямо от вас поеду на вокзал, вернусь домой… Я не буду обращаться в милицию, выяснять, кто ранил меня и за что. Все равно милиция никого не найдет, да и не нужно мне этого. Я девушка тихая, мирная… Ничего не вижу. Никого не знаю… Мне бы только до своей деревни добраться, а больше меня ничего не интересует…

Я замолчала и многозначительно посмотрела на Якова.

— Ты все сказала ? — наконец нарушил молчание он.

— Все.

— Молодец, а то я уже устал ждать.

Яков перевел взгляд на домработницу.

— Вера Анисимовна, вы свободны. Когда понадобитесь, я вас позову. У меня будет разговор. Можете идти.

Домработница послушно кивнула головой и прошептала:

— По-моему, у девушки амнезия. Ее тошнит и у нее кружится голова. Наверное она очень сильно ударилась головой, когда упала на бетонный пол. Похоже, у нее сотрясение мозга…

— Я сейчас выясню про ее сотрясение, — недобрым голосом произнес Яков и метнул в сторону домработницы раздраженный взгляд.

Женщина хотела было ретироваться, но я громко ее окликнула и затряслась, как в лихорадке.

— Вера Анисимовна, не уходите, пожалуйста. Не оставляйте меня наедине с этим незнакомым мужчиной. У него глаза недобрые, а я всегда боялась мужчин с недобрыми глазами. Я вообще мужчин боюсь. Я еще с детства боюсь летучих мышей, тараканов и мужчин. У меня по отношению к ним какой-то нездоровый страх. Вы летучих мышей видели? Нет. А я видела. Вот вам крест, они у нас в деревне летают. И знаете, что в них самое страшное? Глаза. У них безумные глаза! У вашего Якова Владимировича глаза тоже безумные… Я же вам говорила, что тараканов боюсь, а у него что-то есть от таракана. Того и гляди куда-нибудь заползет. Я тараканов всегда ногой давлю и этого бы задавила, да у меня нога прострелена. Мне наступать больно. Я вас очень прошу, не оставляйте меня, пожалуйста, один на один с незнакомым мужчиной.

— Да какой он незнакомый. Это же Яков Владимирович, мой хозяин, — испуганно воскликнула домработница.

— Это для вас он хозяин, для вас он Яков Владимирович, а я его совершенно не знаю. У меня он ассоциируется с летучей мышью или с домашним откормленным тараканом…

— Хватит! — —не выдержал Яков и метнул в сторону ничего не понимающей женщины озлобленный взгляд. — Я сказал, хватит! Вы свободны, отправляйтесь к себе! Вон отсюда!

— Простите, Яков Владимирович… Простите… — пробормотала женщина и выскочила из комнаты.

Яков захлопнул дверь ногой и сел.

— Я хотел, чтобы ты заткнулась. — Его голос был полон злобы и не предвещал ничего хорошего.

— Я заткнулась, — кивнула я.

— Для того, чтобы ты заткнулась, мне пришлось накричать на женщину, которая служит мне верой и правдой и много лет работает в моем доме. Я никогда не кричал на нее.

— Я сожалею…

— Сожалеть будешь в другом месте.

— Я правда сожалею.

Послушай, ты, ненормальная, ты давай, заканчивай ломать комедию по поводу того, что ничего не помнишь. Я твоим спектаклем сыт. Нечего меня за лоха держать…

— Я и в самом деле ничего больше не помню.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация