Домработница испугалась и заглянула к вам в комнату. Она
сказала, что вы обе еле стояли на ногах, пили текилу прямо из горла и орали
матерные песни. Вера Анисимовна сделала вам замечание, сказала, что в любую
минуту может приехать Яков Владимирович и то, что он увидит в этой комнате, ему
может очень даже не понравиться. Зоя послала домработницу к чертовой матери.
Спустя какое-то время стало тихо. И раздался выстрел. Вера Анисимовна не сразу
поняла, что это выстрел, решила посмотреть, что происходит. Она увидела
страшную картину. Ты лежала без сознания. У тебя была прострелена правая нога.
Зоя держала пистолет дулом к себе, тупо смотрела на курок, затем перевела свой
пьяный взгляд на испуганную домработницу и выстрелила себе в грудь. Получается,
что сначала она стрельнула тебе в ногу, а затем застрелила себя…
Несмотря на полную растерянность, я все же сообразила, что
выдумка Якова не так уж плоха. Было бы намного хуже, если бы он сделал виновной
меня, сказал, что это я сначала убила Зою, а затем выстрелила себе в ногу.
— И Вера Анисимова все это видела? — осторожно
поинтересовалась я.
— И видела, и слышала. Теперь ты понимаешь, каким
образом ты очутилась в нашем доме?
— Понимаю. — Я опустила глаза и пробурчала: —
Только я никогда в жизни не пила мексиканскую водку. Я крепкие напитки вообще
пить не могу.
— Поверь мне, в тот вечер ты глушила текилу, как
настоящий алкоголик.
Наши взгляды встретились. Он смотрел на меня в упор, словно
пытался понять, что я чувствую после этого рассказа.
— В этом деле много неясных вещей. Например, где Зоя
взяла пистолет. Он не зарегистрирован. Почему прострелила тебе ногу? Почему убила
себя? Слишком много неясного, а у тебя, как назло, потеряна память.
— Но ведь Вера Анисимовна тоже свидетель.
— Конечно. Она завтра выступит на суде.
— А что, завтра суд?
— Я уже тебе сказал, что это формальность. Завтра с
меня снимут все обвинения.
— Тебя обвинили в смерти жены?
— Да ведь я уже говорил, один человек использовал мою
трагедию против меня самого. Сейчас я выпущен под подписку. Меня подставили…
Завтра ты поедешь со мной и выступишь в суде. Скажешь, что помнишь все
подробности. Придумай какую-нибудь сказку о том, где и при каких
обстоятельствах ты познакомилась с моей покойной женой.
— Придумать сказку?
— Ну да. Ты же не можешь вспомнить, как вы
познакомились на самом деле.
Воцарилось молчание. Яков нарушил его первым.
— О чем ты думаешь?
— О том, что завтра суд. После суда я смогу покинуть
этот дом?
Яков чуть было не подавился, но все же утвердительно кивнул.
— Конечно. Ты же сама понимаешь, я больше не могу
держать тебя взаперти. А куда ты пойдешь?
— Не знаю. Я еще об этом не думала.
— Но ведь ты ничего не помнишь. Ты даже не помнишь, где
остановилась в Москве.
— Может быть вернусь в свою деревню.
Блюдо с шашлыком опустело, бутылка вина была пустой. Яков
потянулся ко мне и взял меня за руку.
— Тепло, а у тебя рука холодная.
— Наверное это от твоего рассказа. Все, что я услышала,
меня просто потрясло.
— Ты не представляешь, как сильно это потрясло меня. Я
знал, что у моей жены нарушена психика, но не думал, что до такой степени. Дай
вторую руку. Она тоже холодная?
— Холодная.
— Хочешь погрею?
— Хочу…
Яков взял мои ладони в свои и крепко их поцеловал.
Затем он встал и обнял меня сзади.
— Ты очень красивая… Знаешь об этом?
— Знаю.
— Откуда?
— Так все говорят, кто меня видит.
— Но я еще не говорил. Ты очень красивая. Тебе приятно
слышать это от меня? Ты же знаешь, что я — не все.
— Мне приятно…
Я обвила шею Якова руками и жадно его поцеловала. Он ответил
мне и крепко сжал меня в своих объятиях.
— Мне кажется, я сойду с ума от наслаждения, —
прошептал он мне на ухо.
Я улыбнулась и почувствовала, что где-то внизу у меня
становится горячо и мокро и что мои безумно дорогие трусики, купленные Яковом в
«Дикой орхидее», постепенно пропитываются влагой. Яков стал расстегивать мое
платье, но я слегка отстранила его и прошептала:
— Только не здесь.
— А где? — с трудом справляясь с нарастающим
волнением спросил он.
— В твоей спальне.
— А почему не хочешь здесь? При свечах?
— Я хочу, чтобы это произошло в твоей спальне.
— Как скажешь.
Яков взял меня на руки и понес из охотничьего домика в свой
дом. Я закрыла глаза и подумала о том, что не каждый мужчина положит женщину на
ту кровать, где на протяжении нескольких лет спал со своей женой. Я не хотела,
чтобы эту ночь Яков принял за очередную интрижку, я хотела, чтобы он понял, что
это очень серьезно и очень надолго… Я хотела спать на хозяйской кровати как
законная хозяйка…
Глава 9
Я лежала рядом с Яковом и думала — судьба занесла меня в
чужой дом, здесь чужая жизнь, около меня совершенно чужой мужчина… Наверное
когда близость происходит по любви, все бывает совсем по-другому. Как бы я
хотела сейчас быть с человеком, которого бы я полюбила, который полюбил бы меня
и был бы готов отдать за меня свою жизнь. С ним я была бы самой распутной
шлюхой в постели, самым профессиональным поваром на кухне, самой очаровательной
хозяйкой для гостей и настоящей девственницей в окружении его друзей. Да,
именно такой хотелось мне быть. Именно такой…
Я проснулась оттого, что почувствовала пристальный взгляд.
Яков придирчиво рассматривал мое голое тело.
— Доброе утро, Анжела.
— Доброе утро.
— Оно и в самом деле доброе, потому что я встретил его
рядом с тобой.
— Я даже не помню, как я вчера уснула, — слегка
засмущалась я.
Вчера ты очень устала. Наверное я просто тебя замучил. Никак
не мог насытится твоим красивым телом. Сегодня мне придется тебя немного
потревожить. Сегодня судебный процесс.
— Ты переживаешь?
