— Анжела, я не спрашиваю результат, я его знаю. —
Галина плелась сзади и нервничала не меньше меня. — Это ужасно,
забеременеть от первого встречного; Не ожидала от тебя такого поступка… Но это
не конец света. Мне просто жаль, что ты забеременела не от Якова. Мы бы с тобой
таких дел натворили… Таких дел…
Я остановилась и посмотрела на играющих в песочнице детей.
Не выдержала, села на лавочку и принялась наблюдать за их игрой. Две маленькие
девочки лепили пироги из песка и приглашали друг друга на обед. Неподалеку от
них сидели совсем молодые папа и мама, которые улыбались своим детям и
целовались.
Галина села рядом со мной.
— Послушай, я за тобой по всему району бегать не буду.
В конце концов ничего страшного не произошло. Каждая женщина проходит через
ошибки молодости. И это нормально. Все пройдет и все забудется, как страшный
сон. Ты на какое число об аборте договорилась?
Я подняла голову и посмотрела на Галину опустошенным
взглядом.
— Ты о чем?
— О том, на какое число ты договорилась по поводу
аборта?
— Ни на какое.
— Как это?
— Я буду рожать.
— Что?! — Галина покрутила пальцем у виска.
— Галя. Я буду рожать. Я оставлю ребенка.
— Почему?
— По кочану.
— У тебя же срок нормальный! Сейчас в самый раз
почиститься. У тебя что-то со здоровьем? Ты не хочешь делать аборт по
медицинским показаниям?
— С моим здоровьем все в порядке.
— Тогда в чем дело? Почему ты не хочешь делать аборт?
— Потому, что я не могу делать аборт. Я не могу убить
маленького человечка. Не могу… Он же живой. Ему будет больно. У меня просто
рука не поднимется.
— И не надо, чтобы твоя рука поднималась. Самое
главное, чтобы она поднялась у врача. Понимаешь, когда беременности два месяца,
там еще толком человечка-то нет. Я тоже аборты делала и все это очень хорошо
знаю. Обыкновенное скопище клеток и все… Только после трех месяцев зародыш
начинает превращаться в человека. Поэтому аборт и делают до трех месяцев, тогда
ты убиваешь не человека, ты убиваешь просто клетки. Они не чувствуют боли.
— Ерунда. Я знаю, что тот, кто находится внутри меня,
все чувствует. Я не могу причинить ему боль. Понимаешь, не могу!
Галина посмотрела на играющих в песочнице детей и продолжала
убеждать меня:
— Анжела, послушай меня внимательно и не перебивай. Я
намного тебя старше, а это значит, что я намного больше видела в жизни. У этих
детей есть папа и мама, а еще, по всей вероятности, две бабушки и два дедушки.
Ты понимаешь? Эта молоденькая девочка не рожала на авось. Она рожала только
потому, что у нее за спиной есть такая база. И еще у нее есть муж. Наличие
мужчины желательно, а в твоем возрасте просто обязательно… Ты же такая молодая…
Вот если бы тебе было за тридцать и у тебя поджимал срок, тогда бы тебе можно
было родить для себя. Рожать для себя в двадцать — слишком глупо… Это будет
самая большая ошибка, которую ты совершишь на своем жизненном пути. У тебя же
вся жизнь впереди, и ты ее еще можешь нормально устроить, по уму… За твоей
спиной вообще ничего нет. Ничего… Это очень важно, пойми. Давай посмотрим, что
есть у тебя. Твои родители будут тебе помогать растить малыша?
— Да ты что?! Они меня, наверное, даже домой не пустят.
Мне страшно представить, как они отреагируют на мою беременность. Уехала в
Москву и вернулась с брюхом. Хорошенький расклад!
— Тогда о чем вообще говорить?! Ты же сама прекрасно
понимаешь, если решишь рожать, тебе придется покинуть Москву. А что ждет тебя в
голодной деревне без работы и с грудным ребенком на руках?! Конечно, может
судьба повернется к тебе так, что ты приглянешься какому-нибудь пьяному
трактористу, и он решит усыновить твоего ребенка. Будете жить под крышей
ветхого дома, он будет тебя поколачивать, когда сильно перепьет и его начнет
раздражать чужой выродок. А каким ты сможешь вырастить своего ребенка в такой
нищете?! Что ты сможешь ему дать?! Что?! Какое будущее обеспечишь, если у тебя
у самой нет никакого будущего?! Дорогая, если сейчас ты не примешь правильное
решение, ты искалечишь не только свою и без того непутевую судьбу, но и судьбу
своего будущего ребенка.
Галина помолчала и продолжила:
— Ты понимаешь, что если ты решишь рожать, Москва
автоматически для тебя закрывается?! Ты это понимаешь? Ты осознаешь, что тебе
придется уехать домой?! Прости, дорогая, но я в благотворительном обществе не
состою и никогда не вступлю в его ряды. Мне самой тяжело, и я не могу держать
на своей шее глупую бабу с грудным ребенком, который будет орать по ночам лишая
меня всякой возможности нормально выспаться. Мне еще свою судьбу устраивать
надо. Я не виновата, что ты так глупо распорядилась своей.
— Не переживай! — Я говорила и чувствовала, что
каждое мое слово дается мне с огромным трудом. — Не переживай, пожалуйста.
Я уеду к себе домой. Я не буду сидеть на твоей шее. Я вообще не буду тебя
беспокоить. Даже если я еще когда-нибудь приеду в Москву, я у тебя не
остановлюсь.
— Конечно, ведь у тебя есть друзья на городской свалке!
Они тебя всегда обогреют, приютят, накормят, пустят в какой-нибудь картонный
домик. Так что и жильем, и работой будешь обеспечена! Ребеночку там твоему
будет раздолье. Там, при желании, и игрушки найти можно… Там столько дерьма,
копайся, не хочу!!!
— Прекрати.
— Прекращаю. Я тебе выход предлагаю, а ты злишься.
— Это не выход.
— Ты у нас барышня настырная, поэтому я тебя
переубеждать даже не собираюсь. Очень жаль, бывшая королева подиума, что ты так
глупо распорядилась своей судьбой. Очень жаль. Ты сделала один умный шаг,
смогла вырваться из своей деревни. Но твой второй шаг просто глуп и ужасен. И
еще… Мне хочется сказать все, что я о тебе думаю…
— Что ты обо мне думаешь?
— Я думаю, что ты конченная дура. Я не побоюсь сказать
этого слова. Ты просто конченная дура. Понимаешь, конченная!!!
Галина встала и пошла ловить такси. Боясь остаться одна, я
тут же вскочила и пошла следом за ней… Только у самого подъезда своего дома
Галина надо мной сжалилась и снова заговорила. Разрешила остаться у нее еще на
один месяц.
